Константин Павлович Романов, сын Павла I и Марии Фёдоровны. Павел I Дети павла 1 их судьба

Имя: Павел I (Pavel l)

Возраст: 46 лет

Место рождения: Санкт-Петербург

Место смерти: Санкт-Петербург

Деятельность: Российский император

Семейное положение: был женат

Биография императора Павла I

Если бы не постоянные унижения и обиды, возможно, император Павел I стал правителем, равным по величию Петру Однако его властная мать считала иначе. При упоминании Павла в мыслях возникает образ недальновидного солдафона-"пруссака". Но таким ли он был на самом деле?

Павел I - детство

Павел появился на свет при весьма загадочных обстоятельствах. Император Петр III и Екатерина II десять лет не могли родить наследника. Объяснение этому имелось простое: Петр был хроническим алкоголиком. Тем не менее императрица забеременела. Мало кто считал Петра III отцом младенца, но об этом предпочитали помалкивать.

Родившийся долгожданный ребенок не стал для родителей счастьем. Отец пюдозревал, что сын не его, а мать считала появление малыша, скорее, «государственным проектом», нежели желанным чадом. Воспитанием новорожденного занялись посторонние люди. Весь ужас поговорки: «V семи нянек дитя без глазу» Павел испытал на себе. Его нередко забывали покормить, неоднократно роняли, надолго оставляли одного. Родителей он не видел годами! Мальчик рос пугливым, замкнутым и глубоко несчастным...

Павел I: Вдали от трона

В 1762 году Петр III был свергнут, и на долгие 34 года российский трон заняла его супруга Екатерина II. К сыну она относилась холодно и с подозрением: он был прямым наследником престола, а делиться с кем-либо властью императрица не собиралась.

20 сентября 1772 года Павлу исполнилось 18 лет -самое время для восшествия на трон. Однако все, что он получил от матери, это должность генерал-адмирала русского флота и полковника кирасирского полка. Для царевича это было первое серьезное унижение. За ним последовали и другие: он не удостоился места ни в Сенате, ни в Императорском совете. 21 апреля, в день своего рождения, императрица подарила Павлу дешевые часы, а графу Потемкину, своему фавориту, дорогие - за 50 тысяч рублей. И это видел весь двор!

Павел I_- две жены, два мира

Чтобы отвлечь сына от мыслей о власти, Екатерина решила его женить. Выбор пал на прусскую принцессу Вильгельмину. Осенью 1773 года молодые поженились. Вопреки ожиданиям, брак не принес Павлу счастья. Его супруга оказалась женщиной властной - она фактически подчинила себе мужа и начала ему изменять. Длилось это недолго - через три года Вильгельмина скончалась при родах. Убитого горем Павла императрица утешила своеобразно: лично вручила сыну любовную переписку его жены с Разумовским, близким другом царевича. Двойное предательство сделало Павла еще бопее мрачным и закрытым человеком.

Холостым император оставался недолго. В том же 1776 году он выехал в Берлин для знакомства с 17-летней принцессой Софией-Доротеей. Пруссия произвела на Павла сильнейшее впечатление: в отличие от России у немцев царили порядок и образцовая нравственность. Любовь к чужой стране быстро переросла у Павла и в симпатию к невесте; немка ответила взаимностью. Бракосочетание состоялось в октябре 1776 года. В России София-Доротея получила имя Мария Федоровна.

Долгие годы Павел жил в двух мирах - в личной жизни наслаждался счастьем, а в общественной -страдал от всеобщего презрения. Если в Европе его уже давню почитали полноправным императором, то в России каждый придворный смотрел на него с брезгливой усмешкой - страной правили Екатерина II и ее любовник граф Потемкин.

Когда сыновья Павла подросли. императрица лично занялась их воспитанием, демонстрируя, что она, скорее, согласится отдать трон одному из внуков, нежели своему сыну. Нервы цесаревича сдали... 12 мая 1783 года между Екатериной и Павлом состоялась окончательная размолвка. В августе того же года Павел получил в подарок от матушки усадьбу под Петербургом. Означало это лишь одно - приглашение к добровольному изгнанию.

Павел I - Узник Гатчины

Новое поместье Павла стало для него одновременно и местом негласного заключения, и островком долгожданной свободы.

Первым делом царевич отстоял право иметь в Гатчине три личных батальона в составе 2399 человек. Жили и служили они по прусским законам; ежедневными учениями командовал сам Павел.

Учинив разнос солдатам, царевич отправлялся курировать многочисленные стройки. В Гатчине под его руководством были возведены больница, школа, мануфактуры по производству фарфора и стекла, четыре церкви (православная, лютеранская, католическая и финская), а также библиотека. Ее фонды насчитывали 36 тысяч томов.

Свою резкость и нелюдимость Павел забывал лишь вечерами в кругу близких. Все вечера проводил с супругой Марией Федоровной. Ужин был скромным, - рюмка бургундского кларета и сосиски с капустой. Казалось, до конца своих дней он будет вести эту размеренную и спокойную жизнь.

Павел I - Великий и ужасный

Екатерина II скончалась неожиданно - 6 ноября 1796 года от апоплексического удара. Проживи императрица на полгода дольше, трон достался бы Александру. Все бумаги с приказом о его наследовании были готовы.

Внезапно обретенная власть стала для Павла не только долгожданным подарком, но и настоящим проклятием: страна досталась ему в ужасающем состоянии. Рубль обесценивался, всюду царили коррупция и воровство, в Сенате скопилось до 12 тысяч неразобранных дел. Три четверти офицерского корпуса российской армии существовало лишь на бумаге. Многие получали чины, не служа, дезертирство стало нормой, а флот до сих пор был оснащен пушками времен Петра I.

С беззаконием и упадком, нравов Павел боролся жестко. По всей стране начались аресты, суды и ссылки. От наказания высших чинов не спасали ни связи, ни былые заслуги. Несладко пришлось и офицерам: кутежи и поездки на балы Павел запретил, их заменили ранние подъемы и изматывающие учения. Недовольство реформами Павла выражали и простые чиновники - уже в 5 утра они обязаны были находиться на службе.

Павел I царствовал всего четыре года и четыре месяца. За это время он разжаловал 7 маршалов и более 300 старших офицеров, 600 тысяч крестьян раздал помещикам и издал 2179 законов.

Несмотря на крутой нрав Павла, его старший сын Александр всегда вставал на сторону отца. Но император умудрился потерять и этого союзника. Однажды он при всех назвал сына дураком, чем и восстановил наследника против себя.

Праздник на крови

Император предчувствовал свою гибель. Во всяком случае об этом свидетельствуют многочисленные воспоминания его современников.

Вот С. М. Голицын пишет о последнем вечере: «Заведено было, что после ужина все выходили в другую комнату и прощались с государем. В этот вечер он ни с кем не простился и сказал только: «Чему быть, тому не миновать».

Другой очевидец рассказывал: «После ужина император взглянул на себя в зеркало, имевшее недостаток и делавшее лица кривыми. Он посмеялся над этим и сказал: "Посмотрите, какое смешное зеркало; я вижу себя в нем, с шеей на сторону". Это было за полтора часа до его кончины..,»

Последняя встреча заговорщиков состоялась в ночь на 12 марта 1801 года. Всем командовали генерал Беннигсен, князья Зубовы, а также граф Пален. Недовольство политикой Павла I обсуждали за шампанским и вином. Дойдя до нужной кондиции, мужчины, двинулись в покои императора.

Преодолев барьер из двух часовых, заговорщики ворвались к Павлу. Зубов предложил императору подписать акт об отречении. Отказ Павла взбесил визитеров. По одной из версий, они задушили несчастного подушкой, а затем искромсали тело саблями.

Еще до рассвета Петербург узнал, что Павел скоропостижно скончался от "апоплексического удара", и его место занял Александр. В Северной столице началось бурное веселье...

Спустя несколько лет генерал Я.И. Санглен, начальник тайной полиции при Александре I, писал: «Павел навсегда останется психологической задачей. С сердцем добрым, чувствительным, душою возвышенною, умом просвещенным, пламенной любовью к справедливости.. он был предметом ужаса для подданных своих». Натуру Павла I не смогли до конца понять ни его современники, ни потомки-историки.

29 июля 1783 года в семье Великого князя, наследника Павла Петровича родилась девочка, первая внучка Екатерины Великой. Маленькую Великую княжну назвали Александрой. Воспитанием Александры занималась назначенная Екатериной Шарлотта Карловна Ливен. Когда княжне было 11 лет, ее царственная бабушка так отзывалась о ней в письме барону Гримму: "она похорошела, выросла и приняла такую осанку, что кажется старше своих лет. Говорит на четырех языках, хорошо пишет и рисует, играет на клавесине, поет, учится без труда и выказывает большую кротость характера". Несмотря на столь юный возраст Александры, Екатерина уже начинает думать о возможном династическом браке и ее выбор падает на молодого шведского короля Густава IV. Вопрос о браке великой княжны считали уже решенным, Александру Павловну начали обучать шведскому языку, активно обсуждался вопрос вероисповедания будущей королевы Швеции. Великая княжна знала о своем будущем женихе с чужих слов и только хорошее, видела его портрет и уже любила его чистой первой любовью. Вскоре король был приглашен в Россию, с первой же встречи молодые люди прониклись симпатией друг к другу. Обручение Александры и Густава было назначено на 11 сентября 1796 года, но в этот день выяснилось, что в брачном договоре нет статьи, касающейся вероисповедания Александры Павловны. Король отказался признать право своей невесты на сохранение православия, что послужило причиной решительного отказа Екатерины II от брака ее внучки с королем. Вернувшись из Тронного зала в свою комнату, Александра Павловна, даже не успев отослать приближенных, горько разрыдалась. Так юная княжна оказалась жертвой политических игр. Вскоре Густав уехал из Петербурга, а затем и женился на Фредерике Баденской. В 1799 году в Петербург прибудет австрийский эрцгерцог и палатин венгерский Иосиф в качестве жениха Александры Павловны. Это было уже павловское время и эрцгерцога встречали не с таким шумом и пышностью. Венчание Александры Павловны с эрцгерцогом произошло в Гатчине 19 октября 1799 года. Но для Александры Павловны череда испытаний только начиналась. Уезжая из России, она была очень подавлена и грустна, говорила, что на чужбине ее ожидает скорая кончина.В Вене русская великая княгиня была обречена на ненависть двора и королевской семьи. Особенно русскую княгиню возненавидела императрица Австрии Мария, развращенная истеричная особа, тщедушная принцесса нищего Неаполитанского королевства. Так, Мария, заметив, что украшения царской дочери лучше и изысканнее, запретила Александре Павловне являться в бриллиантах в театре. Александра подчинилась и прибыла в театр с живыми цветами в прическе и на корсаже. Венская публика была восхищена прекрасной палатиной, Мария снова негодовала. Эрцгерцог Иосиф, несмотря на любовь к жене, не мог ее защитить, он был человеком слабохарактерным и не имел никакого влияния при венском дворе.
В 1801 году в семье венгерских палатинов родилась дочь, но она не прожила и нескольких часов. Узнав о смерти дочери, Александра Павловна сказала: "Благодарение Богу, что моя дочь переселилась в число ангелов, не испытав тех горестей, которым мы здесь подвержены". На девятый день после родов у Александры начался жар, ее лихорадило. В бреду она просила купить ей маленький домик в России, чтобы жить там. Утром 4 марта 1801 года великая княгиня и палатина венгерская Александра Павловна отошла в мир иной.

Елена

Великая княжна Елена Павловна родилась 13 декабря 1784 года. Уже в1798 году начались переговоры о браке Елены Павловны с принцем герцогства Мекленбург-Шверинского. Герцогство Мекленбург - Шверинское было единственным германским государством, где правила династия, славянская по происхождению. Переговоры о браке шли без каких-либо осложнений и закончились успешно. В октябре 1799 года с большим блеском была отпразднована свадьба великой княжны Елены Павловны с принцем Фридрихом Мекленбург-Шверинским.
В отличие от старшей сестры, судьба была более благосклонна к Елене Павловне, она была окружена людьми доброжелательными. В 1801 году принц и принцесса Мекленбургские посетили Берлин, где Елена Павловна познакомилась и подружилась с королевой Пруссии Луизой. Сразу же по приезде в Мекленбург, Елена Павловна стала заниматься благотворительностью: оказывала помощь беднякам и всем нуждающимся. После смерти Елены Павловны в ее бумагах нашли списки нуждавшихся в ее помощи, которым она собиралась оказывать помощь и впредь.В 1802 году выяснилось, что принцесса больна чахоткой, в те времена болезнь была неизлечима. В последний день своей жизни Елена ждала писем из России, зная, в какой именно час приходит почта. Она еще успела дождаться весточек с Родины, попросив начать чтение письма матери, остальные ей положили рядом, на подушку. Хотя семья, и приближенные знали о неизбежном конце, наследный принц-муж так горевал, что врачи стали опасаться за его здоровье. Елена Павловна оставила ему двух детей - сына Павла-Фридриха и дочь Марию.

Третья дочка Павла I родилась 16 февраля 1787 года. В 1799 году две старшие сестры Марии, Александра и Елена, были выданы замуж. Наступало время думать об устройстве судьбы Марии. Описание характера и внешности великой княжны сохранилось в записках ее двоюродного брата Евгения Вюртембергского: "Мария была уже пятнадцати лет и, она была такая кроткая и добрая, что я сейчас же почувствовал к ней сердечное влечение".

Переговоры о браке Марии Павловны и наследного принца Саксен- Веймарского, проходившие в 1800-1801 гг., закончились успешно: предложение было принято, хотя слишком явным было несоответствие рангов жениха и невесты. Карл-Фридрих, оказался в непривычной для себя обстановке роскошного императорского дворца, выглядел стеснительным, скованным и даже неуклюжим. Но великая княжна, хоть и видела, что ее нареченный явно не "блистал", тем не менее не считала его для себя неприемлемой партией. Обручение Марии Павловны и принца Карла-Фридриха было назначено на 1 января 1804 года. Петербург отметил это событие балом в Зимнем дворце, иллюминацией и колокольным звоном.В Веймаре встречать свою новую принцессу готовились все. В Веймаре в то время жили великий Шиллер, на которого русская великая княжна произвела очень сильное впечатление. После Наполеоновских войн Мария Павловна развернула широкую благотворительную деятельность. Стали создаваться "ссудные кассы", работные дома, ремесленные школы.Мария Павловна вкладывала во все это немалые свои средства. Большие средства вкладывала Мария и в развитие искусства. Она покровительствовала Гете, Листу, Йенскому университету. У герцога и герцогини Веймарских было трое детей: Мария (впоследствии вышла за Карла Прусского), Августа (стала женой второго сына прусского короля, принца Вильгельма), наследный принц Карл-Александр, женившийся на своей кузине, Софии-Вильгельмине Нидерландской.В 1855 году после смерти Николая I на престол вступил его сын Александр II. Несмотря на почтенный возраст (ей шел семидесятый год), Мария Павловна отправилась на его коронацию. Это было последнее посещение России.
23 июня 1859 года Мария Павловна скончалась. Еще в год смерти мужа она высказала желание быть похороненной рядом с ним в мавзолее, но в русской земле. Земля действительно была привезена из России, и на ней торжественно был установлен саркофаг с телом под звуки колоколов со всех веймарских церквей. Через три года после смерти рядом с мавзолеем была воздвигнута православная церковь Святой Марии Магдалины, украшенная иконостасом, созданным руками мастеров из России. Мария Павловна была любимой сестрой Николая I.

Великая княжна Екатерина Павловна родилась 20 июня 1788 года. Екатерине Павловне было всего восемь лет, когда скончалась ее бабка-императрица, и великая княжна перешла под строгий контроль матери. Тем не менее она уже в юные годы стала проявлять самостоятельность характера, прямодушно и открыто высказывать свои мнения и мысли. У Екатерины Павловны, при всей ее тяге к серьезным занятиям, был живой и общительный характер, острый язычок.

Поиски жениха для Екатерины стали одной из самых важных забот Марии Федоровны. В женихи царевне пророчили вначале императора Австрии Франца I, но русская императорская фамилия помнила, какой ад был устроен в Вене великой княжне Александре Павловне и потому подобный союз Александр I посчитал недопустимым для своей любимой сестры. В 1807 году руки Екатерины Павловны или Анны Павловны просил Наполеон Бонапарт, но Анна Павловна была еще очень юна, а Екатерина наотрез отказалась от этого брака: "Я скорее выйду замуж за последнего русского истопника, чем за этого корсиканца". А уже в 1809 году Екатерина вышла замуж за герцога Георга Ольденбургского, который был назначен генерал-губернатором трех губерний - Тверской, Новгородской и Ярославской. В Твери у Екатерины Павловны был свой собственный двор, ничуть не уступавший Петербургскому.

В 1812 Екатерина Павловна горячо поддерживала мысль о созыве народного ополчения и из своих удельных крестьян сформировала Егерский великой княгини Екатерины Павловны батальон, участвовавший почти во всех главных сражениях той эпохи. Брак с Георгом Ольденбургским был счастливым, но недолгим. 15 декабря 1812 г. Екатерина Павловна лишилась своего супруга. В 1813-15 гг. она сопровождала императора Александра в походах и не оставалась без влияния на ход совещаний во время Венского конгресса; способствовала браку своей сестры Анны Павловны с принцем Оранским, впоследствии королём нидерландским Виллемом II.

12 января 1816 она вступила во второй брак с наследным принцем вюртембергским Вильгельмом, в том же году вступившим на престол. Будучи королевой, Екатерина Павловна ревностно заботилась о народном образовании; во время голода 1816 г. оказала стране важную услугу, основанием «благотворительного общества»; содействовала устройству домов трудолюбия. Дети Екатерины Павловны от первого брака - принц Фридрих -Павел, умерший в детстве и Петр Георгиевич Ольденбургский, от второго брака - Мария и София (ставшая впоследствии женой принца Нидерландского Виллема III . Скончалась Великая княгиня, королева Вюртембергская в 1819 году, ей было всего 30 лет.

Анна

Королевой Анна стала еще при жизни своего свекра, который отрекся от престола в пользу сына в 1840 году. За время правления ее муж основательно истощил личные средства - любил роскошную жизнь, покупал для своей коллекции выдающиеся произведения живописи. После его смерти Анне Павловне пришлось обращаться за помощью к брату, императору Николаю I. Николай I помог сестре и купил прекрасную коллекцию картин зятя, они до сих пор находятся в Эрмитаже.

До сих пор Анна Павловна является самой популярной королевой в Нидерландах.

Умерла великая княгиня и королева Нидерландов Анна Павловна в 1865 году.
(использованы материалы из книги А.Даниловой)

Воспитание молодого Павла I. Первый брак

В 1754 г. у Екатерины после 9-летнего замужества родился первенец Павел. Отцовство ребенка из-за репутации царицы лишь предположительно приписывают Петру Федоровичу. При этом в качестве главного аргумента выдвигается сходство характеров отца и сына. Новорожденнного младенца забрала в свои покои Елизавета Петровна, решительно отстранив от воспитания Екатерину. Привыкнув к нянькам и фрейлинам, маленький Павел боялся мужчин и дрожа прятался, завидя их, под стол или в угол. Он рос способным и добрым ребенком. Обучать наукам Павла начали, когда ему было 4 года. Воспитателями назначили Н. И. Панина и С. А. Порошина. Навестивший его как то отец заметил: "Я вижу этот плутишка знает предметы лучше нас". Приглашенный уже после смерти Петра Федоровича в качестве воспитателя цесаревича знаменитый Даламбер учтиво отказался от такой чести, сообщив приватно Вольтеру: "Я очень подвержен геморрою, а он слишком опасен в этой стране". Порошин замечал в дневнике: "Если бы его высочество человек был партикулярный и мог совсем предаться одному только математическому учению, то бы по остроте своей весьма удобно быть мог нашим российским Паскалем".

Юный великий князь Павел I был совершенно удален от своих родителей и воспитывался в старозаветных традициях, то есть его сдали на руки целому штату нянюшек и мамушек, совершенно невежественных и не умевших присматривать за малышом. Неудивительно, что Павел уже на второй день жизни чуть не умер от молочницы, его роняли из колыбели на пол, а в дальнейшем настолько запугали россказнями, что он прятался под стол от одного звука хлопнувшей двери. Четырех лет от роду Павла начали учить русской грамматике и счету, но настоящим воспитанием и обучением занялись лишь с лета 1760 г., когда главным его воспитателем был назначен граф Н. И. Панин, один из крупнейших государственных деятелей России второй половины XVIII века. В учителя к наследнику престола приглашены были известные европейские ученые.

Павел много и внимательно читал и был хорошо знаком с Сумароковым, Ломоносовым, Державиным, Расином, Корнелем, Мольером, Вертером, Сервантесом, Вольтером и Руссо. Он прекрасно владел французским, немецким и латынью, но, по-видимому, не знал английского языка. Шекспировский "Гамлет" тогда еще не был переведен на русский язык и юный Павел не мог увидеть свою судьбу в трагедии датского принца. Случалось, что, когда он влюблялся во фрейлин, то писал стихи.

Сызмальства Павел воспитывался как будущий государь; он давал аудиенции иностранным послам, обедали за его столом крупнейшие сановники елизаветинского времени с тем, чтобы он прислушивался к их разговорам и осваивал трудную науку – царствовать. Панину дан был строгий наказ: Павлу к «мелочам отнюдь вкусу не давать, а стараться приучать его к делам генеральным» Лишь очень редко, по праздникам, мальчику позволяли играть со сверстниками. Наиболее дружен он был с А. Куракиным (племянником Панина) и А. Разумовским.

Учился Павел легко, проявляя и остроту ума и основательность, но, конечно, не прочь был прогулять занятия, сказавшись больным.

Порошин приметил и описал те личные качества Павла, которые разовьются в нем в дальнейшем. Отмечая недюжинный ум и способности великого князя.

Несмотря на атмосферу распущенности и фривольности окружающего его екатерининского двора, Павел вырос целомудренным, образованным, тонким и остроумным человеком.

После исполнения Павлу I 18 лет полным ходом шли переговоры о женитьбе Павла. Еще в 1768 г. Екатерина поручила датскому посланнику в России Ассебургу присмотреться к германским принцессам.

Первые сведения, полученные Екатериною о принцессе Вильгельмине, были не вполне в ее пользу.

Получив от Ассебурга портрет принцессы Вильгельмины, Екатерина писала ему, что «этот портрет выгодно располагает в ее пользу и что надобно быть очень взыскательною, чтобы найти в ее лице какой-нибудь недостаток Черты лица правильные; я сравнила этот портрет с первым, присланным ранее и опять прочитала описание тех особенностей, которые, как вы находите, не уловил живописец. Из этого обзора я вывела заключение, что веселость и приятность, всегдашняя спутница веселости, исчезли с этого лица и, быть может, заменились натянутостью от строгого воспитания и стесненного образа жизни. Это скоро изменилось бы, если бы эта молодая особа была менее стеснена и если бы она знала, что напыщенный и слишком угрюмый вид плохое средство успеть согласно видам или побуждениям ее честолюбия. Когда вы возвратитесь к ней, я советовала бы вам проронить, как бы неумышленно, в разговоре с нею, несколько слов о том, что при русском дворе особенно ценятся веселость и приветливое и любезное обхождение; что я сама нрава веселого и сын мой, также. Может статься, что если ее главный двигатель - честолюбие, она в тот же вечер, или на другой день переменится, ибо таковы молодые люди и такова даже половина рода человеческого. Мало по малу она отвыкнет от неприятных и жеманных манер, вами за нею замеченных. Все, что вы говорите о ее нравственности, все не во вред ей и из нее может сложиться характер твердый и достойный. Но надобно доискаться откуда идут слухи о ее склонности к раздорам? Постарайтесь дойти до их источника и исследуйте без всякого предубеждения, заслуживают ли эти подозрения какого-либо внимания».

Екатерина сообщала свои наставления и указания Ассебургу или в собственноручных письмах, или чрез посредство графа Панина. Сам Павел Петрович едва ли имел в этом деле голос; конечно, он не мог не знать, что ему приискивают невесту, так как о вступлении его в брак слухи ходили в Петербурге уже в январе 1772 г., мог любоваться портретами германских принцесс, высылаемыми Ассебургом, но свободного выбора едва ли был удостоен.

Старания Ассебурга были облегчены Фридрихом II. Родственник ландграфини, король прусский говорит в своих записках что только происками и интригами достиг он того что остановил выбор Екатерины на принцессе дармштадтской, родной сестре принцессы прусской. Дабы пользоваться значением в России, необходимо было поместить там лиц, которые держали бы сторону Пруссии. Следовало надеяться, что принц прусский, вступив на престол, мог приобрести от этого большие выгоды. Ассебургу, подданному короля, поручено было ознакомиться с германскими дворами, в семействах которых были невесты. Король пробудил в нем патриотическое усердие, указав ему, что принцесса дармштадтская есть именно та, которою он наиболее интересуется. Посланник так хорошо сослужил службу Его прусскому Величеству, что эта принцесса и была избрана в супруги великому князю.

Лишь только в мае 1772 года Фридрих узнал, что одна из дочерей ландграфини считается в числе тех, на которых может пасть выбор; он немедленно принял меры к тому, чтобы Ассебург действовал согласно его желаниям Х Фридриху помогал в этом деле и брат его Генрих, побывавший в Петербурге и хорошо знавший тамошнюю придворную сферу.

Усилия этих лиц, горячо желавших устроить, если можно так выразиться, это дело, облегчили выполнение задачи Ассебурга, который оказался отличным дипломатом: он в одно и то же время действовал как человек усердный и преданный Екатерине, показывал большую привязанность к интересам прусского короля и, казалось, принимал к сердцу интересы гессен-дармштадтской фамилии.

Наконец, в октябре 1772 года, Екатерина решилась пригласить ландграфиню приехать, с тремя ее дочерьми в Петербург

Предложение это несколько затруднило ландграфиню. Прежде всего, путешествие требовало денежных средств, а финансовое положение гессендармштадтского двора было не блестяще Екатерина устранила это препятствие приняв все издержки переезда на счет русской казны. Другое затруднение состояло в том, что ландграфиня боялась толков публики на счет истинной цели ее поездки, в особенности вы случае неудачного ее исхода. Но, в конце концов, после долгих раздумий поехала в Россию с полной уверенностью, что счастье ее дочери будет обеспечено замужеством с Павлом.

В восьмиместном фаэтоне Екатерина, Павел, ландграфиня с дочерьми, граф Панин и графиня Брюс прибыли в Царское Село, где их ожидали придворные чины и множество любопытствующих зрителей.

Выбор Павла Петровича сделан был очень скоро. 18 июня Екатерина обратилась к ландграфине, прося от имени сына руки ее дочери, принцессы Вильгельмины. Мать и дочь выразили согласие и нарочный послан был к отцу принцессы, дабы получить его разрешение на брак его дочери.

Павел Петрович произвел на ландграфиню приятное впечатление. Он, по ее словам, был небольшого роста, но не имел слабого вида, был любезен, чрезвычайно вежлив, разговорчив и казался веселым. Поближе узнав его, ландграфиня убедилась, что совершенно невозможно было следовать указанию Ассебурга, который советовал ей стать с Павлом Петровичем на серьезную ногу. Она позволяла себе, в разговорах с великим князем, шутя называть его «ein Kindskopf».

Екатерина, по словам ландграфини, имела дар внушать, с первой минуты, доверие; она показалась ей очаровательной женщиной; умела стать на уровень каждого и по природе была очень, весела, что поддерживало ее в трудные минуты жизни. Екатерина была всегда очень довольна, когда ее окружающие были веселы и в хорошем расположении духа; имела вид более моложавый и менее серьезный, чем на портретах, благородную осанку, прекрасный голос, естественность и ничего жеманного или принужденного. Ландграфиня была очень польщена доверием, с которым к ней отнеслась Екатерина.

С своей стороны и ландграфиня произвела на Екатерину не менее благоприятное впечатление. Она нашла в ландграфине душу мужественную и твердую, ум возвышенный и образованный. Екатерина признавала ее женщиною с большими достоинствами и во всех отношениях заслуживающею уважения; разговор ее был занимателен и «она вовсе не сплетница»

Несмотря на юность и веселый от природы нрав, цесаревич готовясь к новой для него жизни, как бы почувствовал свое одиночество. Какая-то тайная грусть закрадывалась в сердце молодого великого князя. Он начал вдумываться в свое положение и углубляться в самого себя.

Внимательные наблюдатели, близко знавшие Павла в пору его первого брака, заметили в нем и крайнюю порывистость, и непостоянство, и мнительность, и, наконец, неспособность противостоять чужому влиянию, вследствие чего им обычно кто-то руководил, направлял все его действия.

Медовой месяц Павла Петровича прошел счастливо. Екатерина была вполне счастлива за сына, но Наталья Алексеевна вопреки расчетам Екатерины оказалась женщиной гордой, сильной, с твердым характером. Она полностью подчинила своему влиянию своего впечатлительного мужа.

«Принцесса Вилыельмина до сих пор еще затрудняет каждого, кто бы захотел разобрать истинные изгибы ее души, тем заученым и повелительным выражением лица, которое редко ее покидает. Я часто приписывал это монотонности дарм-штадтского двора, необыкновенно однообразного, и остаюсь еще при мнении, что принцесса будет веселее в иной местности, хотя не могу ручаться, чтобы скука от пребывания в Дарм-штадте была единственным или главным побуждением к тому, что есть в ее поведении несвойственного молодости. Удовольствия, танцы, наряды, общество подруг, игры, наконец все, что обыкновенно пробуждает живость страстей, не достигает до нее. Среди всех этих удовольствий принцесса остается сосредоточенною в себе самой, и когда принимает в них участие, то дает понять, что делает это более из угождения другим, чем по вкусу.

Есть ли это нечувствительность или руководит ею в этом случае боязнь показаться ребенком? Не знаю, что сказать и простодушно сознаюсь, что основные черты этого характера для меня еще покрыты завесою. Никто на нее не жалуется; ей оказывают такое же доверие как ее сестрам; мать отличает ее; наставники хвалят способности ее ума и обходительность нрава; она не выказывает капризов; она хотя холодна, но одинакова со всеми, и ни один из ее поступков не опровергнул еще моего мнения, что сердце ее чисто, сдержанно и добродетельно, но что ее поработило честолюбие. С тех пор, как ей толкуют о путешествии в Петербург, она охотнее принимает участие в разговорах, и видимо с желанием обогатить себя познаниями. Без сомнения, она более чем ее сестры интересуется этим путешествием. Более оживленные предметы, иная среда, иные развлечения, более важные обязанности, более разнообразные мысли дадут более простора ее душе, которая некоторым образом заснула от излишнего однообразия теперешних ее занятий.

При дворе, где она воспитана, один день походит на другой, разговоры и даже увеселения имеют оттенок томления и сухости; возможно и вероятно, что эти впечатления имели влияние на нравственное ее расположение, но простота двора и пример сестры одни ли только подавили живость и веселость, которые прежде выказывала принцесса? Нет ли сокровенных страстей, которые овладели ее рассудком?.. Тысячу раз ставил я себе этот вопрос и всегда сознавался, что оне недосягаемы для моего глаза. Оканчиваю: насколько я знаю принцессу Вильгельмину, сердце у нее гордое, нервическое, холодное, быть может несколько легкомысленное в своих решениях, но что еще вернее, - открытое и послушное силе верного суждения и привлекательности благоразумного честолюбия. Ее нрав и манеры приобрели некоторую небрежность; но они смягчатся, сделаются приятнее и ласковее, когда она будет жить с людьми, которые особенно привлекут ее сердце. Ожидаю того же от направления ее ума, ныне недеятельного и привязанного к небольшему числу местных идей и невнимательного более по привычке, чем по естественной наклонности, серьезного и подчиненного некоторым предубеждениям, но который в иной местности и при иных обязанностях должен будет приобрести более обширности, прелести, верности и прочности. Принцесса захочет нравиться. Она из всего молодого дармштадтского семейства имеет наиболее грации и благородства в манерах и в характере, точно также как она имеет всего более находчивости ума. Эти преимущества уравновешиваются недостатком здоровья и красоты и большою неровностью и крутостью нрава».

Получив это донесение, Екатерина решила, что принцесса Вильгельмина желала быть супругою ее сына, потому что «она всех честолюбивее. Но честолюбию Натальи Алексеевны не было места при честолюбии Екатерины; они не могли симпатизировать друг другу и первоначальные добрые о ней отзывы Екатерины скоро заменились отзывами, в которых сквозило чувство нелюбви.

Наталья Алексеевна управляла мужем деспотически, не давая себе даже труда выказывать малейшей к нему привязанности. В выборе членов своего общества, своих удовольствий и даже в своем образе мыслей, он вполне подчинился ей. Она не дозволяла ему пользоваться его умом; он был жив и подвижен, - сделался тяжел и апатичен. Со своей стороны она была управляема графом Разумовским, который, в свою очередь, получал наставления и большую часть доходов от посланников бурбонских дворов. Екатерина заметила это поведение невестки, делала ей наставления, но безуспешно. Великая княгиня была честолюбива и решительна и если бы смерть не превратила ее деятельности, то между ею и Екатериною вероятно возникла бы борьба.

Таковы отзывы о Наталье Алексеевне английских дипломатов, не лишенные кажется основания.

Менее трех лет провела она в России. Перенесенная из скромного уголка Германии в столицу Северной Семирамиды, молодая великая княгиня встретила общество, нравы которого далеко отходили от ею созданных идеалов. Она видела как Васильчиков, только что заменивший Орлова, был заменен Потемкиным, Потемкин Завадовским. С грустью взирала она на своего супруга, пылкого желанием добра, но затмеваемого фаворитами и не имевшего возможности завоевать себе подобающее ему место. Гордое сердце ее было уязвлено. Не имея подле себя никого, кто бы мог дать ей совет, разрешить ее сомнения, утешить ее в минуты горя, встречая в своей свекрови недоверие и подозрительность, молодая женщина почувствовала разочарование. Страдальческою кончиною искупила она свое увлечение.

Павлу постоянно намекали на особую близость его жены с Разумовским (по одной версии, это сделала Екатерина, по другой – принц Генрих Прусский). Друг детства цесаревича Разумовский в это время был близок к великокняжескому семейству. Вкупе с Натальей Алексеевной он постарался нейтрализовать влияние на Павла как Екатерины II, так и Н. И. Панина. Отчасти им это удалось. Но Наталья Алексеевна смогла убедить мужа, что ее и Разумовского оклеветали по политическим соображениям. В то время Павел замкнулся в себе, еще более натянутыми стали его отношения с матерью. Но до открытого столкновения между свекровью и невесткой дело не дошло, а 15 апреля 1776 г. Наталья Алексеевна скончалась при родах, Павел был убит горем. Душевная драма оставила глубокий отпечаток: от прежней веселости не осталось и следа, характер Павла сделался мрачным и замкнутым.

Но Екатерина II, чтобы «излечить» сына и показать, насколько покойная не стоит его слез, передала ему любовную переписку жены с Разумовским, к тому времени уже удаленным от двора. Павел страдал от душевных мук, он любил свою жену, и в первое время не верил матери о ее любовной связи с Разумовским, но все же Екатерина смогла его убедить и доказать правильность своих доводов. Но вскоре, под напором своем матери он утешился и забыл о своем горе, тем более что Екатерина прилагала для этого много усилий. И ей это удалось.

Действительно, Павел Петрович утешился скоро. Два месяца, следовавшие за кончиною Натальи Алексеевны (15 апреля - 13 июня), провел он вместе с Екатериною в Царском Селе. Жизнь их там нисколько не отличалась от прежней. Увеселительные поездки в Таицы, Гатчину и Петергоф, крестины, свадьбы, представления назначенных в кавалергардский корпус офицеров и сержантов, концерты и спектакли возобновились немедленно после похорон Натальи Алексеевны.

Тем самым, она незамедлительно начала поиски второй жены для своего сына.

Выбор ее остановился на 17-летней принцессе Софии Доротее виртембергской, которая еще с 1767 года обращала на себя ее внимание.

Впрочем, Павел Петрович не мог противиться идее второго брака, потому что, открывшийся смертью Натальи Алексеевны ее внутренний образ жизни переменил чувства супруга и подач утешение всему двору о сей потере.

Принцесса София Доротея виртембергская была дочерью принца Фридриха Евгения и его супруги, Фридерики Доротеи Софии, дочери маркграфа бранденбург-шведтского. Маркграф женат был на сестре короля прусского, и таким образом принцесса виртембергская мать приходилась племянницею, а юная принцесса София Доротея - двоюродного внучкою Фридриха Великого.

Принц Фридрих Евгений состоял первоначально в прусской военной службе и принимал участие в семилетней войне. В 1769 году возвратился он на родину и вступил, как глава младшей линии виртембергского дома, в управление княжеством Монбельяр.

Семейство принца было многочисленно: у него было восемь сыновей и четыре дочери.

Старшая из его дочерей, София Доротея, родилась 14/25 октября 1759 года в Штеттине, месторождении Императрицы Екатерины.

В счастье и скромном довольстве проводило это семейство свои дни в замке Монбельяра. Принцесса-мать сама занималась воспитанием детей. Женщина сведущая и умная, она дала им отличное образование, под влиянием только что распространявшихся идей Руссо. Четверо старших ее сыновей воспитывались в Лозанне.

Юная принцесса София Доротея рано обратила на себя внимание Императрицы Екатерины. Ассебург, которому, как мы уже говорили, поручено было ознакомиться с молодыми германскими принцессами, из коих мог бы быть сделан выбор невесты Цесаревичу Павлу Петровичу, еще с 1768 года неоднократно доносил Екатерине, что принцесса София Доротея очень хороша собою и по своим летам чрезвычайно развита, в особенности физически 3. В то же время он выставлял на вид детскую доверчивость (abandon) и совершенную откровенность ее характера и говорил о ней как об юной особе, полной любезности и доброты. Молодые годы принцессы послужили тогда препятствием ко вступлению ее в брак. Конечно, в то время и сама принцесса менее думала о браке чем о невинных играх с сестрами и подругами. Судьба послала ей с детства двух сверстниц, добрые отношения с которыми принцесса сохранила на всю жизнь.

Мало сведений сохранилось о годах юности принцессы Софии Доротеи. Известно только, что с детства интересовалась она Россией, ее историей и географией, личностью Петра Великого и что воспитатель ее братьев, Мауклер, должен был часто удовлетворять любознательность в этом вопросе принцессы.

Принцесса была очень хороша собою и имела превосходное сердце. Хотя она была близорука, но глаза ее были прелестны и их чудное выражение служило как бы отпечатком ее чистой души. Она внушала любовь всем ее окружавшим и никто более ее не заслуживал любви. Естественная, умная, но не желавшая блистать умом, чуждая всякого кокетства, она в особенности отличалась нежною кротостью и добротою.

Отметив про себя свежесть предназначенной ему невесты и приятность общения с ней, Павел тотчас же забыл о своем трауре и без зазрения совести начал мечтать о новом счастье. Молодая семнадцатилетняя девушка на полголовы была выше ростом. У нее - белокурые волосы и бледно-голубые глаза Будучи племянницей принца Вюртембергского, она выросла в провинциальной европейской резиденции графства Мон-бельяр, расположенного в живописной местности между отрогами Вогезов, по течению реки Дуба, вдали от роскоши и интриг прусского двора. Страстная почитательница Жан-Жака Руссо, она была одновременно и сентиментальна, и простодушна, и бесхитростна. Павел сразу был покорен ее естественностью и покладистостью. 11 июля 1776 года, на следующий день после прибытия, он пишет Екатерине: «Я нашел свою невесту такову, какову только желать б мысленно себе мог: недурна собою, велика, стройна, незастенчива, отвечает умно и расторопно, и уже известен я, что сделала действо в сердце моем, то не без чувств и она, с своей стороны, осталась. Мой выбор сделан».

Он был крайне признателен тому, кто познакомил его с Софией-Доротеей, но для него первостепенное значение имел тот факт, что она была рекомендована ему самим Фридрихом II.

Подобно своему предполагаемому отцу Петру III, он относился к этому воинственному королю с чувством притягательности ученика к своему учителю. Это обожествление, унаследованное им от отца, распространяется у Павла на всю Пруссию, ее народ, ее нравы и историю. Жениться на Софии-Доротее в его представлении означало то же самое, что породниться с Фридрихом II. Посредством своего брака с этой девушкой он выражал свое искреннее преклонение перед всей страной. Со своей стороны, София-Доротея в письме своей близкой подруге баронессе Оберкирх признавалась: «Ланель! Мне очень грустно расставаться с вами, но, тем не менее, я чувствую себя счастливейшей из всех принцесс вселенной». Фейерверки, балы, артиллерийские салюты чередовались один за другим, прославляя счастливый союз Софии-Доротеи и Павла и соответственно Пруссии и России.

На следующий день их помолвки она спонтанно объяснилась с Павлом, высказав ему следующее признание: «Клянусь, и письмо мое в том порукой, что буду любить Вас и обожать всю жизнь, всегда буду к Вам привязана и ничего на свете не заставит меня переменить мое к Вам отношение. Таковы чувства Вашей навеки верной и нежной суженой. От Вас же хочу просить навсегда быть нежным и соблюдать обещанную верность».

26 сентября 1776 года архиепископ Платон провел церемонию бракосочетания двух молодых людей. В апогее счастья Павел напишет Генриху Прусскому: «Повсюду, куда появляется моя жена, она имеет дар расточать радость, непринужденность, и она искусна не только в ловле черных бабочек, но и даже в том, чтобы создавать мне хорошее настроение, которое я совершенно утратил в течение трех несчастливых лет». В то же время он сообщает барону Остену Сакену: «Вы видите, я вовсе не каменный, и сердце мое вовсе не жестокое, не черствое, как об этом думают многие; дальнейшая жизнь докажет это».

В эти первые дни замужества Мария Федоровна напишет своей корреспондентке баронессе Оберкирх: «Милый мой муж - сущий ангел, я его люблю безумно».

Но новую великую княгиню Марию Федоровну смущала та свобода нравов, которая царила при дворе. Вокруг нее стали плестись интриги, распускались сплетни и творился разврат. Императрица сама подавала пример подобному распутству. Фавориты один за другим дефилировали в ее альков.

Императрица, прежде очарованная принцессой, охладела к невестке и относилась к ней с подозрением и даже враждебно. В свою очередь и Мария Федоровна постоянно враждовала со свекровью по любому поводу. Усугубляло их отношения и то, что Екатерина детей Павла и Марии оставляла себе, не давая супругам насладиться счастливой семейной жизнью.

Самолюбию Павла, как отца, был нанесен удар. Первые родившиеся дети были по требованию Императрицы отняты у родителей и отданы на воспитание назначенным Екатериной персонам. Молодые супруги были вынуждены подчиниться монаршей воле и навещать детей по расписанию, утвержденному царицей.

Супругам ничего не оставалось делать, как уединиться в новой резиденции в Павловске. Именно там 29 июля 1783 года Мария Федоровна родила дочь, Александру. Дочь оставили при матери, и радости не было предела. Получилось так, что она «наказала» Екатерину II, которая хотела третьего внука. Далее – в 1784, 1786, 1788, 1792 и в 1795 году у нее родились тоже дочери. Теперь счастливая Мария Федоровна могла воспитывать дочерей. Ей очень нравилось уединенье и тихая жизнь на природе. Но Павел все чаще уезжает от восторженной и вечно беременной супруги в Гатчину, которую пожаловала ему Екатерина в честь рождения первой внучки. Это разделило супругов. Мария Федоровна строила в Павловске земной рай, Павел в Гатчине – военное поселение, по прусскому образцу.

А Мария Федоровна очень любила жить в Павловске. Резиденция полностью перешла в ее владение. С редким единодушием и современники, и дореволюционные историки оценивали ее как «ангела во плоти».

До восшествия на престол Павла I Мария Федоровна не играла роли ни в политике, ни в русской жизни вообще, что объясняется разладом между Екатериной II и ее сыном.

Вслед за восшествием на престол Павла I Мария Фёдоровна, 12 ноября 1796 г., была поставлена «начальствовать над воспитательным обществом благородных девиц». Императрица проявила большую энергию и привлекла в пользу общества много пожертвований. В 1797 г. она вошла с особым мнением относительно преобразования общества, высказываясь против раннего поступления девиц (5 лет), в общество для воспитания, стараясь строго отделить благородных от мещанок и проектируя уменьшение числа последних. Павел I утвердил 11 января 1797 г. «мнение» императрицы, не допустив, впрочем, уменьшения приема мещанских детей. Составленные императрицей правила для приема детей в «общество» «служат, говорит Екатерина И. Лихачева, ясным подтверждением того, что цель Екатерины при основании общества - смягчение нравов путем воспитания и образования русского юношества - была оставлена тотчас после ее смерти, а государственная, общественная идея, руководившая Екатериной, была заменена целями сословными и благотворительными».

2 мая 1797 г. Мария Фёдоровна была назначена главной начальницей над воспитательными домами. Главную причину неудовлетворительной постановки воспитательных домов императрица увидела в том, что количество приносимых младенцев было неограниченно, а потому 24 ноября 1797 г. было повелено ограничить число лиц обоего пола, воспитывающихся в доме 500-ми в каждой из столиц, остальных приносимых в дом младенцев отдавать в казенные государевы деревни благонадежным и доброго поведения крестьянам на воспитание, с целью приучить питомцев правилам сельского домоводства; мальчиков оставлять у крестьян до 18-летнего возраста, девочек до 15 лет. В доме должны были воспитываться лишь совершенно слабые дети, требовавшие непрестанного ухода.

Участие императрицы Марии Федоровны в русской государственной жизни ограничивалось и в царствование сыновей ее почти исключительно заботами о женском образовании. Благодаря ее покровительству и отчасти содействию, в царствование Александра I основано несколько женских учебных заведений как в Петербурге, так и в Москве, Харькове, Симбирске и других городах. Умерла императрица Мария Феодоровна 12 ноября 1828 г. В память ее установлен Мариинский знак беспорочной службы.

В 1786 году в Павловске было отпраздновано 10-летие супружеской жизни Павла и Марии Федоровны. Несмотря ни на что, 10 лет безупречной, счастливой жизни в полном согласии.

Все же следует отметить, что брак Павла I с Марией Федоровной был более счастливым, чем первый. Но, это не мешает Павлу I заводить романы с другими женщинами.

Многие стали поговаривать о том, что Павел порвал интимные отношения с Марией Федоровной и редко посещал Павловск, все больше времени проводя в Гатчине, где его часто посещала Нелидова.

Нелидова Екатерина Ивановна (12.12.1758- 2.1.1839), камер-фрейлина. Дочь поручика Ивана Дмитриевича Нелидова и его жены Анны Александровны Симоновой. В 1765 принята в только что основанный Смольный институт, где обратила на себя внимание способностью к танцам и чрезвычайной грацией. По окончании в 1776 института была назначена фрейлиной к великой княгине Наталье Алексеевне, а затем к великой княгине Марии Федоровне. Обратила на себя внимание великого князя Павла Петровича, которого, по словам последнего, соединяла с Нелидовой «дружба священная и нежная, но невинная и чистая». В 1795 произошло охлаждение отношений Нелидовой и Павла I, а в 1796 - размолвка, после которой Нелидова уединилась в Смольном, где она поселилась еще раньше, на время приезжая ко двору. С восшествием на престол Павла I положение Нелидовой восстановилось. Она сблизилась и с императрицей Марией Федоровной.

Сохранившиеся любовные письма Павла I к Екатерине Нелидовой – подтверждают, что Нелидова не отвечала ему взаимностью. Потому что Фрейлины были богобоязненными, считали свою миссию ответственной и дорожили ею. Обладая значительным умом и живым, веселым характером, она скоро стала другом и доверенным лицом как великого князя, так и великой княгини, особенно первого. Это подало повод к неблаговидным слухам о Нелидовой. Нелидова отличалась редким в то время бескорыстием и отказывалась даже от подарков императора. В 1798 г. Павел Петрович почувствовал страсть к А. П. Лопухиной; когда она, по Высочайшему приглашению, переехала в Санкт-Петербург, Нелидова удалилась в Смольный монастырь. И провела там все время.

Император Павел встретился на балу с Анной Петровной Лопухиной, которая неотлучно следовала за ним и не спускала с него глаз. Император был очарован молодостью и простодушием юной особы.

По возвращении в Петербург Павел I рассказал императрице и Нелидовой о своей новой страсти. И женщина необыкновенного терпения, какой всегда была Мария Федоровна, наконец не выдержала и написала Лопухиной угрожающее письмо, которое тут же вскрыли, прочли и передали императору. Он пришел в ярость и выгнал императрицу из-за стола. С нею ушла Нелидова. Повторилась историческая страница. Его отец Петр III тоже выгонял свою супругу из-за стола, а с нею уходила Дашкова (правда, она была лишь сестрой фаворитки).

Прошло несколько месяцев, и обе Екатерины скакали на лошадях во главе войска, ведшего одну из них к трону. Но теперь все было по-другому. Императрица горько плакала, а Нелидова объявила, что уезжает из Петербурга в Эстляндию в тот самый замок Лоде, где когда-то таинственно жила и скончалась Августа Брауншвейгская (Зельмира), жена брата Марии Федоровны. Нелидова не побоялась туда уехать, ее никто не задерживал.

Удаление Нелидовой и упадок значения, приобретенного Марией Федоровной благодаря дружбе с нею, имели и другое серьезное последствие, повлекшее за собой опалу целой группы лиц, лишившихся поддержки. Многие окончательно отвернулись от императрицы, которую можно было выгнать из-за стола. Даже собственные дети ее критиковали, хотя к Нелидовой относились положительно.

А император с нетерпением осенью 1798 года ждал свою миленькую, молоденькую Аннушку Лопухину. И она прибыла. 3 октября 1778 года, появившись на балу, была в первый раз допущена к царскому столу, и ее положение при дворе приняло почти официальный характер. Как девушка добрая, она, идя по следам своей предшественницы, проявляла больше мягкости, стараясь, как и та, взывать к милосердию и великодушию государя, плача и жалуясь, когда ей это не удавалось, но не внося в эту роль ни той же возвышенности мысли, ни благородства чувств. И эта черта являлась общей у всех лиц, которых ее возвышение привело к обладанию властью.

Лопухину ласкали, берегли, боготворили. «Эта любовь времен рыцарства», - писал Ростопчин.

Она не вмешивалась в политику, почти не зная, что последняя существует; но она господствовала во всех других отношениях при дворе и в городе. На придворных балах Павел запретил вальс как неприличный танец. Но было достаточно, чтобы новая фаворитка этим огорчилась, как император отменил запрещение, и Анна Петровна, вертясь в вихре танца в объятиях Дмитрия Васильчикова, получала аплодисменты Павла, совсем как некогда ее предшественница за более скромные движения менуэта. Она произвела даже переворот в одежде и правилах церемониала. Немка по происхождению и француженка по воспитанию, Екатерина предписала придворным дамам в парадные дни ношение русского платья. Противник Франции, Павел изгнал эту одежду, желая, чтобы она была заменена платьем по образцу французского. Одно слово сожаления, один недовольный вид фаворитки, и русское платье снова стало обязательным. Яркий малиновый цвет был любимым цветом Анны Петровны, вкусы которой были довольно вульгарны; последовала другая реформа: мундиры гвардейских офицеров должны были окраситься в этот оттенок, подобно тому, как придворные певчие оделись в зеленый цвет, в честь Нелидовой. Вновь построенный корабль получил название «Благодать», и фаворитка в качестве крестной матери официально играла главную роль при его спуске!

Чтобы дать больше вероятия этой очевидной бессмыслице и, может быть, ввести в обман самого себя, Павел задумал выдать фаворитку замуж. Сначала он собирался предложить ей того же Рибопьера, которого, однако, удалил; потом он остановился на Викторе Кочубее, прилагавшем все старания, чтобы ускользнуть, потому что уже сделал свой выбор. Наконец, более великодушно, по-видимому, влюбленный государь уступил влечению, обнаруженному самой Анной Петровной к князю Павлу Гавриловичу Гагарину, очень дурному человеку, который, однако, был вызван из Италии, где служил под начальством Суворова, и стал скоро кандидатом на пост вице-канцлера!

Молодые люди были, кажется, уже с некоторых пор в довольно нежных отношениях и тайно переписывались. Князь был посредственный офицер, но недурной поэт. Редактор «Вестника Европы» Жуковский напечатал впоследствии некоторые из его стихотворений в своем журнале. Но вероятнее всего, что в этом союзе, который не был счастлив, Лопухина искала средство вернуть себе всеобщее уважение, в то время как ее любовник надеялся снова найти уже испытанные им удовольствия жизни втроем и вместе с тем способ избавить себя от всяких неприятностей.

Сделавшись княгиней Гагариной, фаворитка действительно следовала за двором во всех его переездах и занимала летом в Павловске по соседству с «Розовым Павильоном» уютную дачу, где государь мог с ней встречаться, не обращая на себя внимания, но он больше не старался скрывать своих посещений.

Вскоре появилась и прежняя фаворитка - Нелидова. Она вновь поселилась в Смольном, куда к ней часто приезжала Мария Федоровна, но Павел I не появился там ни разу.

Так как новая фаворитка любила жить в Павловске, он стал императорским. Павел I и там ввел новые порядки, а Марии Федоровне оставалась роль «восковой фигуры», впрочем, всегда затянутой в корсет.

Все жили в постоянном напряжении. Время от времени император уезжал в Гатчину, но приказывал всем следовать за собой. И таким образом Мария Федоровна нигде не могла остаться наедине с собой, ее «мирок» был безвозвратно разрушен.

Находясь в нервном, взвинченном состоянии, но принужденная всегда сдерживаться, она срывалась на мелочах. Придиралась к правилам этикета и однажды сорвала живые цветы, приколотые у корсажа платья Елизаветы Алексеевны, сказав, что это не соответствует парадному туалету. Все придворные были возмущены ее поступком и еще раз стали на сторону наследника и его жены. Всем не нравился Павел I, но и Мария Федоровна не возбуждала жалости. Она в таких тяжелых обстоятельствах, которые создал ей венценосный супруг, все еще пыталась хорошо играть роль российской императрицы. Но это было нелепое и жалкое зрелище. Особенно когда ее заставляли сидеть на крыше крепости, где проходят учения. Один раз забыли о ее пребывании, и она несколько часов просидела под дождем. Спасением оставался Павловск в те редкие дни, когда там не было Павла I.

Мария Федоровна по-прежнему наблюдала за строительством новых парадных залов, которые создавал в Большом дворце В. Бренна. Давала советы по увеличению парка и создавала различные «сюрпризы» для «обожаемого супруга».

К примеру, он идет гулять, мечтая о тихой прогулке, а его жена организует спектакль.

Неожиданно она бросается ему в объятия, а из-за деревьев выходят его младшие дети, играют на различных инструментах и исполняют песню «Где же лучше, как в недрах семьи?» Какая идиллия!

Мария Федоровна упряма. Она решает запечатлеть эту идиллию на большом полотне. И художник Г. Кюгельхен создает «Семейный портрет» на фоне Павловского парка, где император и императрица (молодые и красивые) в окружении всех своих девяти детей, а десятый ребенок, дочь Ольга, представлена в мраморном бюсте. Никто не забыт. Идеальная семья на полотне - все счастливы, все прекрасны, все на одно лицо.

Этот портрет создан в 1800 году, когда в царской семье была ужасная обстановка и конец близился неотвратимо. Но Мария Федоровна ничего не хотела видеть, она возводила в Павловске острова «Любви» и «Обворожения», их проектировал замечательный декоратор Пьетро Гонзаго.

Павловск был так прекрасен, что все - и оба взрослых сына со своими женами, и их сестры - обожали проводить там время. Фаворитка им не мешала, она подходила им по возрасту, и у них сложились дружеские отношения. Если кто им и мешал, это мать своими мелочными придирками. А когда приезжал отец, все замирали от страха.

Вчера (15.04.2015 г.) я написал пост под названием "Почему русские царевны замуж не выходили?" (его можно найти в моем блоге по тэгу "монархизм" ). На этот пост я получил вопрос от моего американского ЖЖ-френда, постоянного читателя моего блога Вадима akatov99 , который мне показался весьма интересным.

Вот этот вопрос: "Сергей, познавательно. Но как был решен религиозный вопрос после Петра? Русские царевны переходили в протестатизм или их женихи переходили в православие?"

Ответ на этот вопрос дошел до размеров отдельного поста, который я и предлагаю вниманию всех любителей истории.

После смерти Петра I в Российской империи надолго наступила эпоха женского правления.
Короткие царствования Петра II и Петра III в данном случае в расчет можно не принимать: первый внук Петра Великого - Петр II Алексеевич (1727 - 1730), не доживший и до 15 лет, наследниц не оставил, а единственная дочь ещё одного внука первого российского императора Петра III Федоровича (1761 - 1762) - Анна, умерла во младенчестве, так что замуж выйти никак не могла успеть.

Поэтому переходим сразу к правнуку Петра I - императору Павлу I Петровичу (1796 - 1801) , оставившему большое потомство из 10 детей.

Портрет императора Павла I в одеянии гроссмейстера
Ордена святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийского ордена)
работы художника Сальваторе Тончи

Среди десяти детей императора Павла шесть были женского пола, и пять из них вышли замуж (исключением является цесаревна Ольга Павловна, умершая в младенческом возрасте).

При этом все российские цесаревны - дочери Павла I были выданы замуж в западноевропейские государства, то есть за представителей иных христианских конфессий (прежде всего лютеран).

Пришлось ли им при этом менять веру?

Цесаревна Александра Павловна (1783 - 1801)
(портрет работы В. Л. Боровиковского)

В 1799 году была выдана замуж за брата австрийского императора Франца эрцгерцога Стефана,
стала палатиной Венгрии, но в католицизм не перешла, сохранив православную веру.

Цесаревна Елена Павловна (1794 - 1804)
(В. Л. Боровиковский)

В 1799 году выдана замуж за герцога Фиридриха-Людвига Мекленбург-Шверинского.
Сохранила православную веру.

Цесаревна Мария Павловна (1784 - 1859)
(В. Л. Боровиковский)

Была выдана замуж за за герцога Карла-Фридриха Саксен-Веймар-Эйзерхайского в 1804 году.
Несмотря на свою долгую жизнь в Германии, сохранила православную веру.

Цесаревна Екатерина Павловна (1788 - 1819)
(портрет работы Франца Стирнбранда, 1819 г.)

К младшей сестре Александра I через Талейрана в 1808 г. сватался Наполеон Бонапарт,
могла она стать и супругой овдовевшего австрийского императора Франца.
Но была выдана в 1809 г. замуж за герцога Георга Ольденбургского, а после его смерти (в 1812 г.) -
в 1816 г. - за Вюртенбергского короля Вильгельма.
Сохранила православную веру.

Цесаревна Анна Павловна (1795 - 1865)
(портрет работы Жана-Батиста Ван дер Хальста, 1837 г.)

Анна была еще одной сестрой императора Александра I, к которой сватался Наполеон
(на этот раз через посла Коненкура в 1809 г.).
Бонапарт снова получил отказ от русского императора, но главной противницей брака своих
дочерей Екатерины и Анны была их мать - вдовствующая императрица Мария Федоровна
(до брака с Павлом I и принятия православия носившая имя
София-Мария-Доротея-Августа-Луиза Вюртебергская).
В итоге цесаревна Анна была в 1816 г. выдана замуж за принца Оранского,
став впоследствии королевой Нидердандов и великой герцогиней Люксембургской.
Как и все дочери Павла I она до конца жизни оставалась верной православию.

Прежде чем перейти к выводам, будет несправедливо по отношению к матери дочерей Павла I - императрице Марии Федоровне, не привести её портрет, особенно если в начале поста помещен портрет их отца.

Императрица Мария Федоровна (1759 - 1828)
(портрет работы Жана-Луи Вуаля, 1796 - 1797 гг.?)

Как видим, в отличие от реалий XVII века, когда вопросы вероисповедания при определении будущей судьбы русских царевен были основополагающими, к концу XVIII - началу XIX в. они отошли на второй план перед политическими (лучше сказать, геополитическими) интересами.
Правда и в это новое время "просвещенного абсолютизма" мнением цесаревен по поводу их замужества никто особенно не интересовался.
Но все-таки, заставлять их женихов в обязательном порядке переходить в православие русские монархи перестали (предлагали, да, но в случае отказа, разрыва брачного договора не следовало: ну, не хочешь, не надо...).

При этом, выходя замуж за католиков и протестантов, русские цесаревны неизменно сохраняли свою православную веру. И европейцы с этим вынужденно мирились.
Только не надо сейчас рассказывать о том, что религиозная терпимость была свойственна европейцам уже двести лет назад. Дело не в пресловутой толерантности, а исключительно в политических интересах. Слишком уж сильна стала Российская империя в это время, и спорить с ней мелкие европейские государства вроде Мекленбурга или даже Нидерландского королевства просто не решались.

А вот различные немецкие принцессы, выходившие замуж за русских цесаревичей, в обязательном порядке принимали православие. Германские государства неспроста были злыми языками прозваны "племенной конюшней дома Романовых". И все эти молодые "кобылки", переезжая в Россию превращались из Доротей-Луиз и Фридерик-Август в Екатерин Алексеевных и Марий Федоровных.

Однако, необходимо отметить, что необходимость сохранения православия русскими цесаревнами не означала того, что они должны в новых для себя странах отстаивать исключительно русские национальные традиции.
Наиболее хорошо это видно, если посмотреть на имена детей , родившихся в браках русских цесаревен с европейскими герогами и прочими курфюрстами.

Раз уж этот пост посвящен дочерям Павла I, то на именах их детей пока и остановимся.

Дети Елены Павловны: Пауль-Фридрих и Мария-Луиза.
Дети Марии Павловны: Мария-Луиза, Августа, Павел-Александр и Карл-Александр.
Дети Екатерины Павловны: Фридрих-Павел-Александр, Петр, Мария, София.
Дети Анны Павловны: Виллем, Александр, Генрих, Эрнст-Казимир, София.

Как видим, имена не только русские, но и привычные для западноевропейского уха (Фридрих, Пауль, Луиза, Карл, Августа, Виллем). Но при этом, соверненно очевидно, что Пауль - это Павел (т. е. в честь отца, а часто встречающееся имя Александр - в честь брата.

Впрочем, эта традиция была заложена давно. Так, к примеру, родившийся в 1728 году в Голштинии сын Анны Петровны и герцога Карла-Фридриха Гольштейн-Готторпского, будущий российский император Петр III Федорович, был назван при рождении Карлом-Петером-Ульрихом (судя по всему, Карлом в честь шведского короля Карла XII, внучатым племянником которого он являлся, а Петером - в честь своего деда Петра I. Почему Ульрих? Не знаю, наверно, прихоть отца...).

В общем, тема довольно интересна и достойна дальнейшего изучения.
А пока всё.

Если будут вопросы, то постараюсь ответить на них в комментариях.

Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев.