Уральское казачье войско. Уральские казаки

Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF

Тема моего проекта познакомиться с историей казачества на Южном Урале. Интерес к этой теме возник после того, как в нашей школе № 3 города Кыштыма в сентябре 2016 года был открыт казачий класс. У меня появилось желание узнать о том, кто такие казаки, всегда ли они были в нашем городе, если да, то есть ли сведения об этом, в исторических источниках.

…..Цель моей работы - собрать материал по истории возникновения казачества в Челябинской области и понять, как и почему появились казаки в Кыштыме. Эта тема большая и за один год мне ее не раскрыть. В этом году я соберу материал об истории казачества на Урале и узнаю об оружии, которым владели казаки в разные периоды истории. Проектным продуктом будет рассказ об истории южноуральского казачества, презентация об оружии и рассказ, о том, кто из кыштымских казаков может владеть этим оружием.

Гипотеза: в Кыштыме казачество появилось вместе с основанием города в 1757 году.

План моей работы включает следующие вопросы:

1. Изучение и сбор материалов по истории казачества Южного Урала.

2. Как появились казаки в Кыштыме

3. История и современность кыштымского казачества.

4. Оружие казаков. Кто из кыштымских казаков владеет этим оружием.

1. История казачества Южного Урала.

В истории нашего Отечества нет темы более интересной, чем история казачества. В словарях и различных книгах дается определение этого понятия. Казак - значит умелый и храбрый воин, готовый жизнь отдать за свою Родину. Казак значит свободолюбивый и непокорный, не потерпит насилия над собой. Основной смысл, который вкладывается в это понятие это свобода и воля.

В русских летописях слово «казак» или «козак» начинает использоваться в Х1У - ХУ1 веках. С одной стороны, летописи называют «казаками» служилых людей, размещавшихся в пограничных с Золотой ордой княжествах, использовавшихся для предупреждения набегов кочевников. Они посылались в сторожевые разъезды и караулы, ими заселялись пограничные укрепленные городки. И назывались эти казаки «городовыми. Число городовых казаков в Московском государстве начало быстро расти во времена Дмитрия Донского. Главный критерий записи в казаки был один - смелость, умение владеть оружием, готовность не щадя жизни нести сторожевую службу. В походах княжеских дружин городовые казаки составляли особые отряды разведчиков, следивших за передвижением противника, захватывавших «языков» и принимавших участие в сражениях. Городовые казаки получали земельные наделы и содержание от государства. Они были освобождены от повинностей, кроме военных. Оружие, коней часто добывали в бою.

В летописях отмечается существование артелей казаков другого типа. Они не состояли постоянно на государственной службе, пополнялись беглыми, их главное занятием были набеги на окружавшие их племена и народы, нападение на купеческие караваны. Особенно много таких казаков было там, где проходили караванные пути (Волга, Дон и др.)

Казачество составляет одно из интереснейших явлений исторической жизни двух главных племен русского народа: великороссов и малороссов. Возникшие в ХУ1 веке на всем юго-западе, юге и юго-востоке русских областей казацкие общины долго имели серьёзное значение в общем ходе истории народа, являясь защитниками и колонизаторами границ и оказывая давление на внутренний строй и судьбу государств. Слово казак или козак - тюркского происхождения и означает - свободный человек, бродяга. В начале ХХ века в нашем государстве существовало 11 казачьих войск: Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Семиреченское, Забайкальское, Амурское, Уссурийское, Сибирское и Уральское. Каждое отдельное войско формировалось на занимаемых казаками землях, под началом своего атамана. А всё казачье население России к 1916 году насчитывало свыше 4,4 миллиона человек и владело почти 53 миллионами десятин земли. Именно за это, опять же по легенде, сам царь Иван Грозный, простил им «воровские» грехи их бурной молодости, а Ермаку Тимофеевичу подарил две брони (кольчуги), серебряный кубок и шубу с царского плеча. Другая часть разгромленных «воровских» казаков отправилась на реку Яик (Урал) и во главе с атаманом Нечаем разорила столицу татарских ханов Сарайчик и основала в 40 верстах от нынешнего Уральска укрепленный яицкий городок, который и стал центром казачества.

К 1591 году относится первая известная государственная служба яицких казаков на Кавказе. Этот год и считается официальным началом Яицкого (Уральского) войска. А в начале ХУ11 века яицкие казаки уже признавали себя служилыми людьми государства, сохраняя при этом значительную автономию. В ХУ1-ХУ11 вв. вольное казачество пользовалось независимостью в области управления, суда, внешних связей, а важнейшие вопросы обсуждал казачий сход, или круг, то есть казачья община. Круг, как законодательная власть общины, всем казакам давал равное право голоса. В общих делах казак принимал участи с 16 лет, а право голоса приобретал с 21 года.

На Каменный пояс, как назывался Урал в старинных русских летописях, первые казаки пришли свыше пятисот лет назад. Сохранились предания и легенды, что на Яике обосновалась ватага удальцов во главе с атаманом Василием Гугней. О его происхождении точно не известно. Либо был он донским казаком, либо новгородским ушкуйником, бежавшим на Дон к казакам. Вначале промышлял на Волге и Каспийском море, нападая на купеческие суда и караваны, потом сделал базой берега Яика, где зимовал, а весной вновь занимался своим обычным промыслом. Эта группа и положила начало заселения Яика казаками. В источниках отмечается, что казачьи ватаги были небольшие, из нескольких десятков человек. На общем собрании казаки выбирали атамана. Первые казачьи поселения строились на островах для безопасности. Это были временные жилища типа землянок, для того чтобы просто перезимовать. Сохранились предания о военном столкновении казаков с татарами. Ханы Золотой орды стремились привлечь их на свою сторону, за это дать им улусы и сделать мурзами. Казаки отказались. Татары обложили казацкий городок со всех сторон, надеясь уморить их голодом, но казаки не сдавались. Они сделали себе деревянные пушки, заряжали их за неимением пороха костями и камнями и били по противнику. В конце концов татары были вынуждены уступить, оставив казачий городок в покое. Казаки не всегда враждовали с местными татарами. Некоторые из них вступали в казачьи артели и участвовали в походах.

Южный Урал - край казачий, места обитания казаков растянулись по всей карте области. Это Красноармейский район где повсеместно обитали казаки, за исключением Бродокалмака и Русской Течи. Миасское, Пашнино, Канашево, станица Долгодеревенское. Весь Сосновский район полностью казачий. На юге Кизильское, Магнитное, Челябинск был крупнейшей станицей Оренбургского казачьего войска. Близлежащие посёлки вокруг Челябинска казачьи. Это Першино, Смолино, Фатеевка. Казачество на протяжении веков являлось универсальным родом вооруженных сил. Про казаков говорили, что они рождались в седле. Во все времена они считались великолепными наездниками, не знавшими себе равных в искусстве джигитовки. Военные специалисты оценивали казачью конницу как лучшую в мире легкую кавалерию. Воинская слава казачества укрепилась на полях сражений в Северную и Семилетнюю войны, во время Итальянского и Швейцарского походов А.В. Суворова 1799 годов. Особенно отличились казачьи полки в наполеоновскую эпоху. Возглавляемые легендарным атаманом М.И. Платовым иррегулярное воинство стало одним из главных виновников гибели наполеоновской армии в России в кампании 1812, а после заграничных походов русской армии, по словам генерала А.П. Ермолова, «казаки стали удивлением Европы». Кстати, в России есть свой Париж. Находится он на Урале - в Нагайбахском районе Челябинской области. Ближайший город Магнитогорск расположен в 90 километрах. Со всех сторон наш Париж окружен березовыми рощами. Зато «Булонский лес», так сказать, под рукой. Париж, конечно же, не столица, но крепкий посёлок в 840 дворов и восемь улиц. Постройки у них одноэтажные - деревянные, кирпичные, глинобитные. Двухэтажных всего шесть. Но имеется «Эйфелева башня» - водонапорная. Основано село казаками, принимавшими участие в войне с Наполеоном и 30 марта 1814 года бравшими в числе других Париж. Три года назад некоторые из парижан надели казачью форму, стали заводить коней, учиться джигитовке. Так понемногу возрождаются дедовские обычаи.

Без казачьих сабель не обошлась ни одна русско-турецкая война ХYIII - XIX веков, они участвовали в покорении Кавказа, завоевании Средней Азии, освоении Сибири и Дальнего Востока. Успехи казачьей конницы объяснялись умелым применением в боях дедовских тактических приемов: лава (охват противника в россыпном строю), оригинальная система разведочной и сторожевой службы и другое. Эти унаследованные от степняков казачьи «обороты» оказывались особенно эффективны и неожиданны при столкновениях с армиями европейских государств. «для того казак родится, чтоб царю на службе пригодиться» - говорилось в старинной казачьей поговорке. Его служба по закону 1875 года продолжалась 20 лет, начиная с 18-летнего возраста. Три года в подготовительном разряде, 4 на действительной службе, 8 лет на льготе и 5 в запасе. На службу каждый казак являлся со своим обмундированием, снаряжением, холодным оружием и верховой лошадью.

После событий 90-х ХХ века годов в нашей стране произошли серьезные перемены. Изменилась наша страна. Это уже не Союз Советских Социалистических Республик, а Россия, Российская Федерация как записано в Конституции. Эти изменения коснулись всех сторон жизни нашего общества. В том числе и казачества.

Все эти сведения о казаках даются в литературных источниках История казачества Урала, в исторической энциклопедии, История Урала и других источниках. В нашем архиве сведений о казаках и казачестве нет. В библиотеке Швейкина есть материал о том, что казаки из Кыштыма принимали участие в Первой мировой войне. На выставке фотографий в библиотеке есть фотография об этом событии.

Первые начинания по возрождению государственной службы казаков были предприняты в 1991 году. Возрождение казачьих дружин произошло в Ростовской области. А 15 марта 1993 г. вышел Указ Президента РФ № 341 «О реформировании военных структур, пограничных и внутренних войск на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации и государственной поддержке казачества». Считалось, что граждане РФ, относящие себя к прямым потомкам казаков и выразившие желание совместно восстанавливать и развивать традиционные для казачества формы хозяйствования, культуры и быта, а также граждане, добровольно вступившие в установленном порядке в казачьи общества, проходят военную службу, в казачьих соединениях и частях Вооруженных Сил Российской Федерации, пограничных войск Министерства безопасности Российской Федерации, специальных казачьих моторизованных воинских частях и оперативного назначения внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 22 апреля 1994 г. № 355 была утверждена концепция государственной политики по отношению к казачеству. Концепция провозгласила возрождение государственной службы казачества, определила её виды и формы:

Служба в Вооруженных Силах Российской Федерации; Служба по охране государственной границы; Таможенная служба; Служба в оперативных частях Внутренних войск МВД России; Служба по охране общественного порядка; Охранная служба по сопровождению грузов и объектов государственного и важного народно-хозяйственного значения; Егерская и иная природоохранная служба.

После событий 90-х годов в традиционных местах казачьих поселений начинают формироваться казачьи подразделения. Возрождение казачьего войска происходит в Челябинске. А затем и в других городах и селениях Челябинской области.

Начинает возрождаться работа по привлечению детей и подростков к этому движению. В нашем подразделении 15 ребят. Девочек -4, остальные мальчики. Работаем мы каждый день. Ежедневно с нами проводят строевую подготовку. Обучение владению холодным оружием - ножами.

2. Казаки в Кыштыме.

В нашем старинном городке Кыштым возрождается казачество. Я узнал о тех людях, которые руководят казачеством в нашем округе. Это люди, которые хотят, чтобы в нашем городе был порядок и дисциплина. Чтобы младшие чтили и уважали старших, чтобы все заботились о возрождении традиций и обычаев Южного Урала и самое главное, чтобы любили свою Родину, могли за неё отдать свою жизнь. Эти люди работают с молодежью как школьной, так и рабочей. Казаки школы № 3 уважают этих людей и с удовольствием занимаются под их руководством. Это: исполняющий обязанности атамана Челябинского отдела Репин Алексей Ротмирович, войсковой старшина, походный атаман Челябинского отдела Валекжанин Евгений Геннадьевич, войсковой старшина, начальник штаба Челябинского отдела Привалов Пётр Николаевич, подхорунжий, заместитель атамана Челябинского отдела по работе с муниципальными и административными службами Трифонов Вячеслав Владимирович, сотник, заместитель атамана Челябинского отдела по финансово-экономической деятельности Шаронов Андрей Николаевич, хорунжий, товарищ атамана Горнозаводского отдела (Кыштым) Рубан Олег Сергеевич, есаул, начальник штаба Горнозаводского отдела (Кыштым) Бендлин Владимир Эдуардович, есаул, командир атаманского взвода Горнозаводского отдела (Кыштым) Белых Евгений Михайлович, сотник, заместитель командира атаманского взвода Горнозаводского отдела Костин Александр Александрович, сотник, заместитель атамана Горнозаводского отдела по делам молодёжи руководитель Кыштымского казачьего военно-патриотического клуба «Атаман» Ахматвалеев Ильдар Самильянович, капитан ВДВ в отставке, заместитель атамана Горнозаводского отдела по боевой подготовке и взаимодействию с государственными силовыми структурами Терещенко Юрий Вячеславович, сотник, заместитель атамана Горнозаводского отдела по административно-хозяйственной деятельности Пономарёв Евгений Юрьевич, подхорунжий, атаман станицы Тихозимовской командир Кыштымской казачьей дружины Баннов Вячеслав Владимирович, есаул.

Эти люди не просто занимают важные казачьи должности, но и реально решают вопросы: взаимодействия с другими казачьими объединениями, оказывают гуманитарную помощь жителям Донбасса, работают с молодёжью по военно-патриотическому воспитанию. На всех городских мероприятиях покой и порядок поддерживают казаки, они следят и за тем, чтобы в нашем городе не было террористических актов. В нашей школе не проходит ни одного дня, чтобы кто-либо из этих людей не занимался с нами. Мы всегда рады им и с большим удовольствием откликаемся на все их начинания.

3. Оружие казаков .

Казаки владеют разными видами оружия, но есть такое оружие, которое относят именно к казакам - исторически это сабля и шашка. С некоторыми видами холодного оружия мы познакомимся. Сабля - рубящее или рубяще-колющее холодное оружие с искривленным однолезвийным клинком с долами или без них. Сочетание кривизны клинка со значительным отдалением от центра тяжести от эфеса увеличивало силу удара и площадь поражаемого пространства. Эта особенность сабли была наиболее эффективна при клинках из твердых из твердых сталей, обладающих большой упругостью и вязкостью. Шашка (с кабардино-черкесского - длинный нож) - рубящее-колющее оружие. Первоначально на вооружении казаков была шашка кавказского типа, имевшая клинок небольшой кривизны с двулезвийным боевым концом и эфес, состоящий из одной рукояти с раздваивающейся головкой, без каких- либо защитных приспособлений. Характерным отличием шашки от сабли всегда было наличие деревянных ножен, обтянутых кожей, с кольцом для ремней портупеи. Кинжал - колюще-режущее холодное оружие с коротким клинком, предназначенное для рукопашного боя. Кинжал - один из древнейших видов холодного оружия, появившегося в эпоху неолита. На протяжении многих столетий он играл роль вспомогательного боевого оружия.

Это небольшая часть того оружия, которым владеют казаки. В начале этого года были оценены первый результаты работы казачьего класса. Был выполнен первый зачет по физической подготовке, разборке и сборке автомата АКМ-74, метанию ножей, стрельбе из пневматического оружия и отработке приёмов рукопашного боя против вооруженного соперника. По словам инструктора подхорунжего Константина Пономарёва все казаки справились с этим зачётом

Заключение.

История казачества уходит вглубь веков. Судьба его была и великой и трагичной. Бесстрашные воины, зачинатели бунтов и разбойники, рыцари православия и безбожники - все это о казаках. Ими восхищался Наполеон и боялись немцы, о них складывались легенды и их ненавидели те, по ком прошлась добрая казачья нагайка. Казачество возродилось в 90-е годы ХХ века. Больше «белых пятен» в истории казачества, чем того, что стало известным, но те вопросы, которые были поставлены вначале моей работы выполнены частично, работа должна быть продолжена. То предположение, гипотеза, поставленная в начале работы подтверждается. Казаки в Кыштыме были. Они охраняли Кыштымские заводы, участвовали в Крестьянской войне под предводительством Емельяна Ивановича Пугачёва. У нас в классе учится правнучка его соратника - кыштымского казака Клима Косолапова, но это уже другая история.

Литература

Большая историческая энциклопедия школьников. Т.3. - М., «РОСМЭН», 2004 - 456с.

Галигузов И.Ф. Народы Южного Урала: история и культура. - Магнитогорск, 2004 - 497с.

Глущенко В.В. Казачество в структуре государственности и политической истории России. //Журнал «Родина» - с. 38-44.

Данилов А.А., Косулина Л.Г. История России: Учебник. - М., Просвещение, 2013 -239с.

Жукова Л.В. История России -. М., Просвещение, 2013. -580с.

Историческая энциклопедия. Т.6, с.345.

История казачества Урала. - Оренбург-Челябинск, 1992. -240с.

Интернет - ресурсы ВИКИПЕДИЯ - Казаки и казачество.

Чугунов В.А., Иванов С.М. История Казачества на Урале. - Стерлитамак, 2001 - с.46-49.

Шилов В.А. Уральские казаки. //Уральский следопыт, №9, 2004.

Словарь

Атама́н (предводитель, начальник) - старший в роду и предводитель у степных народов, предводитель казаков или (устар.) вообще старший в деле (как тамада у кавказских народов).

Джигитовка - это русское конное боевое искусство, вклад в которое внесли многие народы, входившие в состав Российской Империи.

Есау́л (тюрк. ясаул - начальник). В казачьих войсках русской армии: офицерское звание, соответствующее чину ротмистра в кавалерии; лицо, носившее это звание.

Казак или козак (с тюркс.) - свободный человек, бродяга. Казаки отличаясь высоким индивидуальным боевым мастерством, перенимали и развивали самые лихие и эффективные боевые приемы у народов, с которыми они дружили или воевали.

Казачий круг - общий войсковой совет казаков , высший орган самоуправления. Компетенция круга в решении вопросов местного характера (касающихся всех собравшихся) была неограниченной.

Мурза (от перс. ами́р-задэ́ - принц) - аристократический титул в тюркских государствах, таких как Казанское -, Астраханское, Крымское ханство и Ногайская Орда. После захвата Казани русским войском в 1552 году некоторые мурзы перешли на русскую службу, а другие были казнены.

Хорунжий (с XVI века у казаков : сначала вказачьих общинах, потом вказачьихвойсках ) - военный чин, закреплённый в Табели о рангах в 1722 году; c 1884 года соответствует XII рангу, в пехоте подпоручику.

Улус (монгольского - государство, народ, люди) - группы семейств, подчинённых нойонам и кочевавших на их землях.

Ушкуйники - русские пираты. Летописи дают ушкуйникам имя волжан, в частности отряду, под начальством Прокопия и Смольнянина, захватившему и ограбившему в 1376 г. город Кострому и Нижний Новгород.

На краю Руси обширной,
Вдоль Урала берегов,
Проживает тихо-мирно
Войско кровных казаков.
Знают все икру Урала
И уральских осетров,
Только знают очень мало
Про уральских казаков.

Уральская казачья песня.

Так это было в действительности. Цель моего очерка — поведать читателю кто такие были уральские казаки, где они жили, чем они жили и как они жили.

Н. С. Самокиш. Уральские казаки.

Земля Уральского казачьего войска была расположена по правому берегу реки Урала, начиналась она от границ Оренбургского казачьего войска и тянулась до берегов Каспийского моря. С запада уральцы имели соседями Самарскую губернию и букеевских киргиз, по левому берегу реки Урала казакам принадлежала узенькая полоска лугов. Там была страна зауральных киргиз.

А. О. Орловский. Битва казаков с киргизами. 1826.

Уральские казаки жили в тупике среди своих необъятных степей, окруженные на две трети киргизскими племенами. Благодаря такой изолированности уральцы больше, чем другие казачьи войска, сохранили быт и обычаи старинного казачества. С самого зарождения, Уральское войско проявило себя как войско бунтарское. Оно всё время имело большие трения с центральным российским правительством, которое в течение всей истории старалось его подчинить окончательно своей воле.

Знамя, бывшее у яицких казаков под Азовом в 1696/97 годах

Выполняя наряды российского государства на свой манер, войско участвовало буквально во всех внешних войнах и пользовалось большой заслуженной боевой славой. Но стоило только Государству начать вводить какие-либо изменения в жизни казаков, казаки видели в этом посягательство на свободу, восставали, и их «не желам» много приносило хлопот, а самим казакам всегда стоило очень дорого.

В одно из очередных восстаний, Петр Великий только чудом не уничтожил Яицкое в то время войско. Спас его от гибели преобразователь юго-восточного края Неплюев, сподвижник Петра.

Он доказал, что такой энергичный сплоченный народ, полезный для государства, нельзя уничтожать. В дальнейшем были большие смуты из-за выборных атаманов и из-за религии.

В Яицком войске было очень много старообрядцев, бежавших от гонений из России, так вот их во что бы то ни стало хотели насильно перевести в никоновскую веру.

В Войско почти беспрерывно вводились правительственные войска из Оренбурга.

И в 1772 году, когда пришел на Яик генерал Траубенберг, с артиллерией и пехотой, на него набросились казаки, артиллеристов перебили, растерзали самого Траубенберга и войскового атамана Тамбовцева, который был на стороне правительства. За этим событием последовало то, что, по приказу Екатерины, пришел отряд в 3000 человек, под командой генерала Фреймана, и жестоко покарал казаков, многих казнил, многих порол и сажал в тюрьмы и многих услал в Сибирь на поселение.

Вот в такое-то тревожное время и пришел на Яик донской казак Емельян Пугачев. Яицкие казаки, сомневаясь, что он действительно император, всё же нашли, что момент подходящий, и решили тряхнуть Москвой.

Описывать этот мятеж не входит в мои планы, можно сказать что Войско, после подавления этого мятежа, сильно пострадало и совершенно обезлюдело.

И Войско Яицкое, по приказу Екатерины II, стало называться Войском Уральским, река Яик рекой Уралом, а Яицкий городок — городом Уральском. Екатерину Великую сильно невзлюбили казаки и, наоборот, большими симпатиями пользовался Павел I, вероятно, потому, что он предал забвению Пугачевский бунт и выразил желание иметь при себе гвардейскую сотню уральцев.

Сотня была сформирована под командой Севрюгина и была в большом фаворе у императора.

Когда во дворце решено было задушить Павла, то граф Панин предусмотрительно услал Уральскую сотню в Царское Село, боясь, что уральцы вступятся за него. И до последнего времени многие берегли неразменный серебряный рубль Павла с изречением «Не нам, не нам, а имени Твоему».

В дальнейшем у казаков было упорное мнение, что все обиды и несправедливости шли от ставленников Государя и что Государю об этом ничего не известно, поэтому они часто посылали делегатов к Государю, но их всегда перехватывали и наказывали.

В 1803 году вводилось новое положение и формы. Произошло восстание, и когда князь Волконский, присланный на усмирение, стал допрашивать зачинщика Ефима Павлова, казака, то последний, как в песне говорится, такой ответ держал:

В этот период у уральцев было большое недовольство наказным атаманом. На площади, запруженной народом, группа казаков-стариков по сигналу хватаются за колеса царской кареты и останавливают ее. Падают на колени и подают челобитную выглянувшему испуганному наследнику. Результат оказался плачевный. Всех этих стариков приказано было выпороть и отправить в Сибирь. Сотня, конвоировавшая Наследника, была расформирована.

Последняя смута произошла при введении всеобщей воинской повинности в 1874 году. В этом году были введены в жизни уральцев различные реформы, касавшиеся их военной службы и самоуправлении. Между прочим вводилась для каждого казака военная служба, что в корне изменяло прежний порядок отбывания воинской повинности. Уральские казаки выросли с недоверием к центральной власти и как огня боялись ее вмешательства в их внутренние дела. Когда начальство узнало, что среди казаков появилось недовольство, преимущественно среди стариков, игравших всегда большую роль среди старообрядческого патриархального населения, оно распорядилось отбирать поголовно «подписку» о принятия нового положения, причем подписываться предлагали на чистых листах.

Вот тут-то и заварилась каша, которую начальству пришлось расхлебывать в течение десятка лет и в результате которой была массовая ссылка казаков с семьями в административном порядке на поселение в пустынные части Сырдарьинской и Амударьинской областей Туркестанского края.

Давать подписки уральцы решительно отказались, мотивируя свои отказ двумя резонами: во-первых, они не знают, что подписывают на белых листах, во-вторых, по своим религиозным убеждениям, которые запрещают им давать клятвенные обещания и пр. Этот второй резон, основанный на религиозном суеверии, принял массовый характер. Угрозы и насильственные меры начальства только усилили пассивное сопротивление, принявшее характер мученичества за веру! Женщины запрещали сыновьям и мужьям подчиняться новому положению и давать подписку, считая это великим грехом. Отцы грозили проклятиями сыновьям и первыми пошли под арест, процессии арестованных, почтенных бородатых стариков, под конвоем военной стражи, только подливали масла в огонь, и арестовать пришлось чуть не поголовно всех.

Для устрашения решили сослать первые партии. Это было в 1875 году. Арестованные сопротивлялись, их приходилось тащить силой, что при сотнях арестованных представляло не легкую задачу для конвоя. Стариков истязали и затем силой втаскивали на телеги и увозили. Вообще, картина всего этого насилия носила дикий и возмутительный характер.

Вот эти-то казаки уральские, назывались «уходцами». Ссылка была бессрочная. Выслано было около трех тысяч казаков, а в 1875 году выслали к ним их семьи, всего около 7 с половиной тысяч. Железной дороги тогда не было, так что это небывалое полчище шло походным порядком, конечно, не мало стариков и детей перемерло в дороге. Много горя и нужды вынесли казаки на чужбине. Губернатор края неоднократно обращался к правительству улучшить их положение, но безрезультатно. В 1891 году, по случаю 300-летия Уральского казачьего войска, наказной атаман генерал Шипов, который с большими симпатиями относился к уральцам, ходатайствовал перед правительством о возвращении казаков уходцев на Урал. Правительство согласилось при условии представления казаками заявления о полном раскаянии в содеянном. Уходцы пренебрегли этой монаршей милостью. Только когда случилась революция в 1917 году, уральцы послали приглашение уходцам, и многие вернулись на Урал. Конечно, из тех, которые были высланы в 1875 году почти никого не осталось в живых, вернулись же их дети и внуки, и сразу им пришлось принять участие в гражданской войне.

В 1914 году, когда началась Германская война, было мобилизовано плюс к трем полкам действительной службы еще 6 льготных.

Когда льготной дивизии объявили, что командовать дивизией будет ген. Кауфман-Туркестанский, — казаки заявили, что не хотят иметь командиром немца. Наказной атаман принужден был запросить правительство, откуда последовало разъяснение, кто такой Кауфман-Туркестанский, и только тогда казаки успокоились.

Казаки Уральской сотни Сводного лейб-гвардии казачьего полка

Как я уже сказал, уральцы. несмотря на все смуты, были верными слугами Государю и на своих степных маштаках были на всех полях сражений Российского государства и слава о воинах была великолепная.

Государь великолепно наградил сотню и погибшим на месте боя был воздвигнут памятник.

Памятник, поставленный на братской могиле на поле битвы под Иканом

В степи широкой под Иканом
И трое суток с басурманом
У нас кипел кровавый бой…

Как уже сказано, среди уральцев было много старообрядцев различных толков, и это они, главным образом, ревнители старины и всегда были против каких-либо новшеств. Вопросы религиозные среди них имели большое значение.

Церковь Успения Пресвятыя Богородицы

В шестидесятых годах прошлого века, после одного из религиозных притеснений со стороны правительства, казаки решают уходить в другую землю, где есть настоящее православие. Для нахождения этой святой страны, называемой «Беловодское царство» они посылают казака Барышникова. Казак объездил весь свет, но такой страны не нашел. Вторичную попытку делают старообрядцы в 1898 году. Они послали трех казаков, во главе с Хохловым, чтобы, наконец, найти эту землю. Побывали они во многих странах, но опять ничего не нашли. Это событие с большой симпатией описано писателем Короленко. До самого последнего времени от Святейшего Синода ежегодно к Великому Посту приезжали в Уральск миссионеры, которые в одном из храмов устраивали диспуты с целью перевести старообрядцев в никонианскую веру. От старообрядцев выступал ежегодно старик Мирошхин, слепой, который на выступления отвечал тезисами из Священного Писания, причем это происходило таким образом, с ним был юноша, которому Мирошхин приказывал: «Открой такую-то страннцу и читай с такой-то строчки». Память его была феноменальна и он всегда имел большой успех у старообрядцев.

Несмотря на то. что при всех столкновениях с правительством, правительство было победителем, всё же уральцам удалось сохранить некоторые казачьи обычаи.

Уральское — единственное войско Российской Империи, которое до последнего дня сохранило свое общинное строение и имело общую землю, заповедную реку Урал, которая в пределах Войска принадлежала исключительно уральцам и рыболовство на ней производилось исключительно уральцами. Да и сами уральцы пользовались ею только в известные периоды в году. Зимой багренье, весной и осенью плавни и некоторые другие рыболовства. Так как уральцы исстари были рыболовами, то у них выработаны строжайшие правила и приемы этих рыболовств.

Когда германский ученый Паллас посетил Яицкое войско в 1769 году, в царствование Екатерины II, то он описал подробно некоторые рыболовства казаков, они остались без изменения с тех пор. В остальное время Урал сильно охранялся, не допуская браконьеров. Это вызвано необходимостью, так как низовая линия землю имела, можно сказать, пустыню, бывшее морское дно, где ничего не росло; рыболовство у низовых казаков почти было единственным средством для жизни.

Казаки же и провели в жизнь уравнение в благах своей земли. Так как станицы, расположенные выше Уральска, имели хорошую землю и, занимаясь хлебопашеством могли обойтись и без рыболовства, то казаки решили не пускать красную рыбу выше Уральска. Для этой цели они с узенького деревянного моста, перекинутого через Урал, спустили до дна, довольно часто, железные прутья. Рыба поднимаясь вверх по течению, доходит до этого преграждения, останавливается и возвращается обратно, ища других мест. Это сооружение называется «учуг».

Новый железный учуг

Выше же уральское рыболовство вольное и какое угодно.

Землей каждая станица пользовалась, как хотела, по своему, даже съезд выборных от станичных обществ, так называемый Войсковой съезд, или иначе Войсковой круг, не вмешивался в постановления станичных сходов, он их беспрепятственно утверждал. Кстати, этот Войсковой съезд существовали у уральцев до самого конца, но только функции имел исключительно хозяйственного характера и даже наказной атаман не имел права вмешиваться в его дела.

Единственная собственность могла быть у уральцев — это фруктовый сад. Казак подавал просьбу на станичный сход об отводе ему места для сада. Обыкновенно никаких препятствий не было, сход постановлял, Войсковой съезд утверждал, приезжал из Уральска землемер, отмеривал пять полагающихся десятин, и это была собственность казака навсегда и даже его потомков. Но удивительно, что очень немногие заводили эти сады.

Казаки относились настолько ревниво к тому что земля общая, что ее не хотели ни продавать никому и даже сдавать в аренду.

В период, когда наказным атаманом был генерал Н. Шипов, который, кстати сказать, был исключительным атаманом, никак прочие бывшие до и после него. Он, получив назначение на этот пост, взялся с рвением улучшать жизнь казаков и, между прочим, задумал организовать образцовую ферму и сельскохозяйственную школу при ней. С этой фермы каждый казак, по желанию, мог взять улучшенных производителей для скота. Большого труда стоило генералу Шипову добиться разрешения у Съезда на отчуждение земли под эту ферму.

Как видит читатель из моей исторической заметки, среди уральцев все время была большая убыль в людях, новых же не принимали, народонаселение было плотным только в верхних станицах, там где были хорошие земли. Ниже Уральска даже к 1914 году население было редкое — это, вероятно, также влияло на то, что вопрос о дележке земли никогда не поднимался. Земли было много, и каждый пахал где ему вздумалось, и каждый пас свои косяки лошадей, стада рогатого скота и куры баранов, где им отводил место станичный сход.

Уральская казачка из зажиточной семьи

Уральцы жили богато, а некоторые казаки имели очень большое количество лошадей, рогатого скота и баранов.

Воспитание коней у коннозаводчиков было особенное. Летом, кони всегда были в степи, там они паслись и ночевали. Зимой, для них имелись помещения, но кормили их сеном, которое разбрасывали на чистом снегу и их не поили: вместе с сеном, они забирали снег; а в самом начале зимы, когда снег был не глубокий, им сена еще не давали, они как говорят «тебеневали» то есть, разрывая копытом снег, находили себе пропитание. И кони были как дикие; их начинали учить четырехлетками только. Когда приезжала ремонтная комиссия для армии, то это было зрелище, когда арканом ловили этих коней и силой подводили к ветеринару и, после принятия, накладывали тавро. И таких-то вот коней раздавали казакам новобранцам и сколько нужно было иметь знания, терпения, ловкости и храбрости, чтобы приучить такую лошадь к строю. Результатом такого воспитания получались кони выносливые, не боявшиеся ни буранов, ни дождей.

Для баранов существовали, только для зимы, камышовые загородки без крыши. Кура баранов насчитывала 500 штук, и вот в загородку или двор загонялись бараны с таким расчетом, что когда они лягут, то лежат так плотно друг к другу, что между ними ступить нельзя. И в таком виде их никакой мороз и дождь не брал, было у них там очень тепло. Их так же, как и коней, зимой кормили на снегу и не поили.

Уральцы никогда не служили на кобылицах.

Несмотря на то, что уральцы были весьма консервативны и чуждались новшеств, все же косу уже заменяла косилка; обмолотка пшеницы производилась уже не лошадьми, а паровыми молотилками, соха была давно заменена плугом.

И даже к войне 1914-го года уже видны были автомобили. Но патриархальный быт сидел крепко у казаков.

Я возьму для примера мою станицу Чижинскую. В моей станице, например, мой отец и дядя к праздникам Рождества и Пасхе обязательно посылали многим казакам из бедных на разговенье по пол бараньей туши, чай и сахар, а кому и материи на обновки. Также посылалось, как обычай, в день каких-нибудь поминок, сладкий пирог со свечкой и с денежкой — но это делалось тайно. Для этого меня посылала мать, когда уже совсем темнело, и я должен был положить это на окно и быстро убежать.

Весной некоторые казаки приходили брать быков на все летние работы и возвращали их только поздней осенью. О том как помогали другие богатые казаки мне неизвестно по той причине, что все эти добрые дела делались без огласки. Среди старообрядцев было много курьёзов, придет какой ни будь такой к отцу по делу. Подойдешь к нему поздороваться, а он руки не протягивает, потому что я не его веры. Среди казаков старообрядцев были и такие, которые, поехав куда-либо далеко, по пути просились у кого-нибудь переночевать и это делалось таким образом: постучит в окно и прочтет молитву: «Господи Исусе Христе. Сыне Божий, помилуй нас!». Из дома отвечают: «Аминь!» — «Пустите переночевать Христа ради».

Пускают их переночевать, но из вашего самовара они не принимают чаю, потому что мы не их веры. Они разводят огонь во дворе и там кипятят воду в привезенных с собой чайниках. Некоторые вообще самовар не признают, считая, что в нем есть что-то от дьявола. В домах старообрядцы не разрешали курить, а если по незнанию вы вздумали закурить, то казак бесцеремонно у вас вышибал папироску изо рта.

Моя семья была тоже старообрядческой и вот мне родители рассказывали, как они поздней осенью на лошадях в санях возили меня крестить за 400 верст на Волгу, там в это время скрывался наш священник.

Как курьёз, могу указать читателю, что уральцы все носили бороду. Носили её не только старообрядцы, которые считали за большой грех ее брить, но и никонианцы. Некоторые офицеры оставляли усы, брили бороды и существует шутливое стихотворение нашего поэта офицера А. Б. Карпова.

Утро, солнышко сияет,
Сотня в поле выступает,
Хоть всю сотню обскачи,
Всюду в ней бородачи.
Лишь я один их осрамил —
Свою бороду обрил.

В войну 14-го года были большие неприятности с этими бородами, когда приходилось напяливать противогазовую маску.

У уральцев все фамилии оканчивались на буквы -ов, -ев и -ин, никаких -ич, -ский и прочее не было. Поэтому, когда они принимали кого-нибудь в казаки за боевые отличия или за заслуги перед Войском, то меняли фамилии на свой лад.

И еще один курьёз. Некоторые историки, и даже Пушкин, в своей «Истории Пугачевского бунта», считают, что яицкие казаки произошли от донских. Уральцы с этим категорически не соглашаются. Уральцы считают, что такие древние вольные войска — Донское, Терское, Волжское и Яицкое образовались самостоятельно, но что в течение истории некоторые казаки переходили из войска в войско.

Что Донское войско было самое древнее и самое большое, и яицкие казаки были в тесной связи с ним, — это уральцы признают, но по какой причине была тяга у донцов переходить к яицким казакам, это им неизвестно. Нужно думать, что они уходили по той причине, что им что-либо не нравилось. Как пример, можно указать на атамана Гугню — это был ушкуйник и бежал из Новгорода в то время когда Иван Грозный уничтожил Новгородское вече. Бежал он на Дон, но что-то ему не понравилось на Дону, и он перешел на Яик.

Кстати, на Яике он особенно себя ничем не проявил, известен лишь тем, что нарушил прежний обычай яицких казаков, которые, уходя в поход, бросали своих жен, а из похода привозили новых. Он свою жену сберег, а новую не привез, и вот с этой самой Гугнихи появились постоянные жены. Казаки величают ее прабабушкой Гугнихой и при всяких удобных и неудобных случаях поднимают бокал за нее.
__________

В Уральске равенство было полное, и никакие заслуги перед Войском не давали право иметь больше.

Никаких привилегированных сословий, как было в Донском войске, когда государи давали донцам титулы с пожалованием земель и крестьян, в Уральском войске не было.
__________

Уральцы были великороссы, украинской крови не было. Были так же полноправными казаками татары, калмыки, и были они великолепными казаками. Из татар было даже офицерство.

ПРИШЛОЕ НАСЕЛЕНИЕ

Город Уральск к войне 1914 года насчитывал 50 тысяч населения; из них половина была иногородних.

Все коммерческие предприятия и вся торговля была в руках иногородних. Казаки не любили заниматься торговлей. Все эти коммерческие предприятия богатели за счет казаков. Все ремесленники, все служащие почт, банков и прочее были иногородние.

В Уральске были казачье реальное училище и женская гимназия, также правительственные мужская и женская гимназии. Весь персонал был иногородний. Все часовщики и аптекари были евреи. Евреев было до 40 семейств, и жили богато.

По станицам пришлого населения было мало. Это были, главным образом, ремесленники и торговцы.

Русско-киргизская школа ремесленных учеников, или просто Киргизская школа

На всей территории Войска было много киргизов Букеевской орды. Они были бесправны, служили у казаков пастухами и работали на полевых работах и, нужно сознаться, казаки их сильно эксплуатировали. Некоторые одалживали им в течение зимы чай, сахар, муку и деньги под большие проценты; они должны были отрабатывать летом.

Среди них было много конокрадов, один из них получил большую известность и был неуловим, так как был киргизами укрываем. Звали его Айдан-Галий. Он умудрялся выбирать в косяке лучших лошадей, ему, конечно помогали его сородичи, и угонял их за Урал или в Самарскую губернию. Однажды даже угнал целый косяк лошадей в 300 голов, но переправить через Урал их скрытно не удалось, и настигнутый принужден был бросить косяк и скрыться. Поймать его так н не удалось, по слухам, он бежал в Турцию.

Казаки бесцеремонно выселяли в Букеевскую орду киргиз, замеченных в неблаговидных поступках. Всё это пришлое население не любило казаков и казаки кровно с ними не мешались. Казаки женились только на казачках, за исключением редчайших случаев. На киргизках не женились никогда.

Теперь, с разрешения читателя, я предложу описание багрения у уральских казаков Б. Кирова.

БАГРЕНЬЕ

Кажется мне, что тот, кто никогда не бывал на Урале или же не встречался с уральскими казаками, даже и не слыхал такого слова, а, между тем, багренье — это целое событие в жизни уральцев.

Багренье — особый вид зимнего рыболовства. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что оно существовало только на Урале.

Багренье — торжество, казачий праздник.

С осени, с началом первых холодов, красная рыба — осетры, севрюга — идет на зимовку. Она собирается в станки (стада) и, выбрав себе место, опускается на дно, где и проводит время до теплых дней. Казаки следят за Уралом и замечают эти места.

Обычно около Рождественских праздников особая комиссия из стариков, наблюдающих за Уралом, определяла, что лед достаточно окреп, чтобы выдержать всё Войско. Назначался день. Заблаговременно приготовлялись багры, подбагренники, пешни, чистилась сбруя, подновлялись сани, пеклись багренные витушки и накануне, в ночь, казаки на лучших конях выезжали на багренье. Ехали туда же жены и дети.

Казаки и казачата одеты в специальный багренный костюм: папаха с малиновым верхом, черная суконная куртка, заправленная в белые холщевые шаровары. Казачки одеты по-праздничному — в бархатные, на лисьем меху, шубы и в дорогие шали.

Выезжали целыми станицами, ездили и в одиночку, но все сливались в один поток саней и двигались, не нарушая порядка, куда вёл головной. Там ставили лошадей в строгие правильные ряды. Казаки выстраивались на обоих берегах Урала длинным фронтом, и ждали. Казачки веселыми группами толпились сзади.

На берегу стояла киргизская кибитка, и около нее собирались старшие чины Войска и их семьи.

Около девяти часов, вдали, на фоне снежной степи, показывалась тройка, конвоируемая конными казаками. Ехал атаман.

Тройка подкатывала к кибитке, и атаман, выйдя из саней, громко здоровался со станичниками. Дружный громкий ответ Войска несся в морозном воздухе.

Потом наступала торжественная тишина. На лед, на середину Урала, выходил багренный атаман и давал знак к началу багренья.

Колыхнулись ряды казаков и бегом двинулись к Уралу. С длинными баграми в руках прыгали казаки с яра в глубокий снег, катились по нему вниз и бежали по льду на стремя Урала. Останавливались и пешнями начинали пробивать во льду небольшие проруби. Проходило несколько секунд. Толстый лед прорублен. Почти одновременно поднимались древки багров, образуя целый лес, и тотчас же погружались в проруби. Начиналось багрение.

Рыба, напуганная шумом, поднималась и шла подо льдом, но встречала на своем пути багры и, поддетая крюком, подтягивалась ко льду. Сейчас же пробивалась большая прорубь и через мгновение рыба, подхваченная еще несколькими подбагренниками, же билась на льду и замерзала. Подъезжали сани с флагом, казаки, часто с трудом, клали на них огромную рыбу и увозили в барак на берегу, куда складывался весь улов.

С большим вниманием и интересом следила толпа на берегу затем, что делалось на льду, и появление каждой новой рыбы встречалось восторженным гулом.

Первый день, по обычаю, разбагривали лучшую ятовь недалеко от Уральска; багренье было особое. Царское багренье. Царю в дар Войско отправляло по традиции весь этот улов. Большие обозы, а в последнее время несколько вагонов, груженных рыбой, шли ежегодно в Петербург, в «презент».

К полудню начинали разъезжаться.

Застоявшиеся на морозе кони рвались вперед, и казаки, довольные хорошим уловом, давали им полную волю. Начиналась скачка. По ровной широкой дороге, обгоняя друг друга, неслись в санках казаки. Крупной рысью шли сытые лошади, забрасывая снежной пылью седоков.

Вихрем пролетает мимо вас пара в маленьких санках. Пригнувшись слегка к передку и выставив одну ногу из саней, сидит казак. Папаха, брови, усы и борода его белы от инея, и он, понемногу опуская вожжи, дает лошадям вое больше и больше хода А рядом с ним, откинувшись, повернув голову от ветра и летящего из-под копыт снега, сидит молодая казачка, взвизгивая слегка на ухабах, и смеются ее черные глаза из-под соболиных бровей и сверкают на солнце белые зубы. А за ними, догоняя или уже обгоняя, мчится другая пара, там третья, четвертая… и, глядя на них, вы чувствуете, что сегодня праздник, особый, уральский праздник.

Бодрые и веселые, казаки возвращаются домой. Их ждут пироги, лепешки и весело кипящий самовар. После мороза приятно побаловаться чайком и в теплом уюте вспомнить н рассказать, что было утром.

А к вечеру начинались опять сборы, и рано утром, часто и ночью, уезжали казаки снова багрить, на этот раз уже для себя, на другие рубежи. И так продолжалось несколько дней.

Дворы купцов-рыбников бывали завалены рыбой и там кипела работа. Распарывались огромные рыбы и вываливались в решета мешки икры. Тут же ее разделывали, засаливали и наполняли ею большие и маленькие банки. Тут же пластали рыбу на балыки и тёшку.

У каждого рыбника гости, и он с гордостью водит их по двору. Да и было чем похвалиться. Бывали белуги в 60 пудов. Если сесть на нее верхом, то не достать земли ногами. Обойдя двор и осмотрев рыбу, все шли в комнаты пробовать новую икру и пить чай. Подавалась икра в больших мисках, одна миска сменяла другую, и радушный хозяин уговаривал попробовать из каждой:

— Эта, может быть, лучше, засол другой.

Когда гости разъезжались, в сани каждого клалась банка с икрой, и никто не смел от нее отказаться.

По всему свету рассылали купцы уральскую икру и уральских осетров, и весь мир лакомился ими.

Но многие ли знали, как казаки доставали эти сокровища из «Яика, золотого донышка»?

Б. Киров
Газета «Возрождение», Париж

ЦАРСКОЕ БАГРЕНЬЕ

Первый день багренья был отведен для царя. Всю рыбу, пойманную в этот день отвозили к царскому столу. Обычай этот существует со времен царя Михаила Фёдоровича, первого из династии Романовых, когда яицкие казаки явились к царю с рыбным подарком и поклоном с просьбой «принять» их под высокую руку. А затем повелось так, что каждый год казаки возили этот презент к царскому столу. Это не было трудно в старину, когда Яик был очень богат рыбой и его иначе не называли в песнях как «золотое донышко», и он кормил всё Войско. Но когда Яик постепенно стал оскудевать, то казакам стало труднее это делать, а, между прочим, этот обычай превратился в обязанность и существовал до революции 1917 года. Дело происходило так: войсковая казна отпускала сумму денег на покупку красной рыбы у казаков прямо на льду, во время багренья. Но ставки были таковы: 3 рубля яловый и 15 рублей икряный осетр. Настоящая же цена икряного осетра была 120— 150— 200 и больше рублей, в зависимости от величины. Вообразите себе теперь казака, который был удачлив на царском багренье и неудачлив на своем. Какой суммы заработка он лишался! Старались как-нибудь скрыть рыбу, но это стало совершенно невозможно, потому что на царское багренье власти запретили сводить коней с санями на лёд. Для царского багренья отводились особые ятови, и иногда оказывалось, что залежей рыбы на нём не было; тогда разбивали другой, и так до тех пор, пока не наловят достаточно рыбы.

В период атаманства генерала Шипова произошел, в конце прошлого столетия, прискорбный случай. Разбили три ятови и рыбы не оказалось. Нужно было разбивать еще, но остальные рубежи не были подготовлены, и казаки отказались продолжать. Несмотря на угрозы и приказания наказного атамана, казаки наотрез отказались, мотивируя это тем, что у других рубежей не поставлено заграждений и напуганная рыба уйдет в море. Человек 60 было арестовано, а некоторые были усланы в Сибирь.

Приходится удивляться, как это царское правительство не отменило этот старинный обычай.

Рыбу эту к царю везла почётная делегация в три-четыре человека из заслуженных казаков. Царь дарил кому золотые часы с своим портретом, кому золотой портсигар или что-нибудь в этом роде.

Но, вероятно, император раздавал эту рыбу, так как ее было очень много, но ни разу уральцы не получили благодарности ни от кого.

См. также:
. (И. Ф. Бларамберг);
. (И. И. Железнов);
. (Е. П. Ковалевский);
. (А. К. Гейнс);
. (Ф. И. Лобысевич);
. (В. И. Масальский).

"Знают все икру Урала и уральских осетров, только мало все слыхали про уральских казаков"

Так звучат слова старинной уральской казацкой песни. И действительно, на сегодняшний день литературы, которая позволила бы ознакомиться с историей Гражданской войны на территории Уральского казачьего войска, почти не существует. Между тем, не будет преувеличением сказать, что борьба Уральского (Яицкого) казачьего войска против большевизма может служить одним из ярчайших примеров сопротивления в российской военной истории.

Советские историки, за редчайшим исключением, стыдливо замалчивали историю Гражданской войны на земле Уральского казачьего войска. Причина проста - борьба против уральского казачества была наполнена практически одними поражениями большевиков, несмотря на колоссальное превосходство последних как в количественном, так и в техническом отношении. До сих пор мало кому известно, что Уральская отдельная казачья армия не была разбита большевиками, а почти целиком погибла от страшной эпидемий тифа, специально занесенного в область Уральского казачества большевиками, не способными бороться с казаками просто военной силой.

Сегодня воссоздать историю борьбы уральского казачества против большевиков тем более сложно. Во-первых, большая часть документов Уральского казачьего войска уничтожена или до сих пор является недоступной для историков. А во - вторых, почти все уральские казаки либо погибли во время гражданской войны, либо эмигрировали - взяться за написание истории борьбы уральского казачества против большевизма попросту некому.

Возникнув в числе первых казачьих войск, с конца 16 в. Яицкое казачество начинает играть особую роль в жизни России, покрыв себя неувядаемой славой в борьбе с ее врагами. Однако, со временем Яицкое войско было лишено всех своих значительных привилегий. Во многом причиной тому был его «бунтарский» нрав. Так, с 1670 по 1874 гг. на территории уральского казачества предпринимались десятки крупных и десятки мелких восстаний против царского и дворянского произвола, наиболее выдающимися из которых было активное участие в казацко-крестьянских войнах Разина и Пугачева.

До 1917 г. Уральское войско жило очень замкнутой жизнью, в приниженном, по сравнению с другими казачьими войсками, положении, так и не получив прощение императора. Незнакомому с жизнью уральского казачества человеку может показаться, что сохранившие свой гордый мятежный дух уральцы должны были поддержать большевиков, однако, Уральские казаки решительно не приняли и большевистское комиссародержавие - и сражаясь против него до последнего казака. Во многом это объясняет причину, по которой уральские казаки - от 15-летних мальчиков до 80-летних старцев - до самого конца отважно бились против орд 3-го Интернационала.

Политика расказачивания большевиков по отношению к уральским казакам, по сути, сводилась к поголовному уничтожению казачьего населения, чего, к слову, не было характерно для других регионов. Коммунисты с корнем вырывали целые станицы, бросали казаков на погибель в Заполярье, заносили на "черные доски" хутора, поголовно уничтожали казаков во время голодомора в 20 - 30е годы, гноили в концлагерях тех, кто осмеливался сопротивляться в период сталинщины.

Уральское казачье войско

Отрывок из книги Алексея Васильевича Шишова «Казачьи войска России», 2007 г.

Возникновение вольных казачьих общин на берегах реки Яик (Урал) относится к первой половине ХVI столетия. По вполне достоверному преданию, между 1520 и 1550 годами там появился отряд численностью около 30 человек под предводительством атамана Василия Гугни, пришедший с Дона и «из иных городов». Вольные казаки искали новые промысловые места, и потому берега степной реки, почти не освоенные в хозяйственном отношении, сразу приглянулись им. Здесь можно было не опасаться ни набегов крымских татар, ни своеволия царских воевод.

О том, что русские казаки появились на Яике, свидетельствовали ногайские мурзы после разгрома волжскими казаками в 1571-1572 гг. их столицы города Сарайчик: «Теперь государь велит-де казакам у нас Волгу и Самару и Яик отняти, и нам-де на сем от казаков пропасти: улусы наши и жен и детей поемлют».

В 1605 году войску крымского хана все же удалось разорить Яицкий городок. Казаки несколько раз пытались восстановить его, но в каждом таком случае подвергались нападениям крымчаков и ногайцев.

Во второй половине ХVI столетия на берегах рек Яик и Эмба появились «многие казачьи городки», население которых, по всей вероятности, не было постоянным, поскольку казаки в то время землепашеством не занимались. Жизнь войска управлялась кругом - собранием полноправных казаков-воинов «всей реки». В военные походы и на промысел осетровых рыб казаки отправлялись во главе с походными и плавенными выборными атаманами.

Известно, что влиятельный ногайский князь Урус не раз требовал в письмах к царю Ивану Грозному снести город, где проживали 600-70О яицких казаков, которые доставляли много беспокойств ногайцам. О том, что такой укрепленный городок вольных казаков существовал в устье Яика, свидетельствует следующий факт. В 1637 году тайша (князь) Данчин во главе нескольких тысяч конных воинов из калмыков и алтыульских татар попытался захватить казачье поселение. Однако эта попытка закончилась полной неудачей и с большими потерями для нападавших.

Первое летописное упоминание о яицких казаках относится к 9 июля 1591 года. В летописи говорилось «о службе» вольного казачества с берегов Яика царю Федору Иоанновичу. В тот год 500 яицких казаков совместно со стрельцами различных московских полков участвовали в походе на Северный Кавказ против войск правителя Южного Дагестана шамхала Тарковского.

Летописное свидетельство представляло собой наказ царя Федора Иоанновича астраханским воеводам, отправившимся в поход за реку Терек в предгорья Кавказа: «… Да память боярину (Пушкину. - А.Ш.) и воеводам Князю Ивану Васильевичу Сицкому с товарищи: указал Государь... на непослушника своего на Шевкальского послати, на семь лет, с Терка ратъ свою, а для тоя службы велел Государь Яицким и Волгским атаманам и казакам идти в Астрахань к стану... всех казаков в Астрахань собрати для Шевкальския службы: Волжских 1000 человек, да Яицких 500...»

Эта дата - 9 июля 1591 года и стала основанием для определения старшинства Уральского казачьего войска.

В 1613 году яицкое казачество по собственному «челобитью» было принято в подданство Московского государства, при этом сохраняя почти всю свою «вольность». Войсковые дела казачества решались на кругу. Обсуждение начиналось с того, что есаулы выходили в круг, снимали шашки, клали свои жезлы на землю и читали молитву. После этого они обращаясь к собравшимся со словами: «Помолчите, атаманы-молодцы, и все великое войско Яицкое...»

Через два года, в 1615-м, войску была пожалована царская грамота на «вечное» владение рекой Яик, «но из какого Приказа - никто не упомнит». К тому времени яицкое казачество уже имело свою столицу, или говоря иначе - главный, самый большой укрепленный городок у впадения реки Чагана в Яик. Он назывался по реке - Яик, или Яицкий. В 1622 году поселение перенесли на территорию современного Уральска, находящегося на территории Казахстана,

Яицкое войско показало себя как хорошо организованная военная сила. В 1629 году казаки с Яика под командованием князя Солнцева-Засекина и воеводы Благова принимали участие в боевых действиях против конницы Крымского ханства.

В 1634 году 380 яицких казаков воевали в рядах царского войска прославленного воеводы боярина Михаила Шеина против поляков под городом-крепостью Смоленском.

Свой след яицкое казачество оставило и в истории Ливонской войны. Известно, что в 1655-1656 годах отряд вольных казаков с берегов Яика под командованием князя Хованского сражался против ливонцев и поляков в Польше и под крепостным городом Ригой.

Яицкое казачье войско несло пограничную и сторожевую службу по реке Яик. Отдельные казачьи ватажки совершали набеги на кочевников, ходили «за зипунами» вместе с волжскими и донскими казаками. Их основой хозяйственной деятельности являлось рыболовство.

… В 1670 году яицкое казачество впервые попало в царскую опалу, поскольку войско практически в полном составе приняло участие в восстании Степана Разина. Бунт Стеньки Разина дорого обошелся яицким казакам. После поимки Разина их в Москве «простили». Но на этом неповиновение яицкого казачества златоглавой Москве не закончилось. В 1677 году часть его под предводительством атамана Васьки Касимова подняла новый бунт. Однако присланные царские войска разбили мятежников и «замирили» вольный Яик. Остатки бунтовщиков, спасаясь от царских воевод, на стругах ушли вниз по Волге в Каспийское море. Из волжского устья они отправились в поход «за зипунами» к персидским берегам. Однако попытки напасть на каспийское побережье Персии закончились неудачно, большинство из них оказались в плену и согласилось сменить православие на мусульманскую веру. После этого по воле шаха пленных поселили в городе Шемахе.

После «замирения» Яика казаков вновь стали привлекать на царскую службу. В 1681 году от Яицкого войска государевьпм повелением была вызвана конная сотня. Она поступила в состав отряда князя Булата-Черкасского и оказалась на берегах Днепра под Чигиринской крепостью, которой так хотели овладеть турки и их союзники - крымские татары.

Через два года Боярская дума «приговорила» использовать яицких казаков для подавления «возмущения» башкир. В ту экспедицию под город Уфу включили 500 казаков.

В 1684-1685 годах яицкие казаки участвовали в Крымских походах князя Василия Голицына.

… Не забыл об этом войске вольного казачества и государь «всея Руси» Петр 1. По его воле в 1695-1696 годах полтысячи казаков были задействованы в осаде, штурме и взятии турецкой крепости Азов.

Яицкие казаки приняли участие и в Северной войне 1700-1721 годов против Шведского королевства. Так, в 1701 году в составе молодой петровской регулярной армии находились 2100 яицких конников.

В 1719 году Яицкое казачье войско поступило в ведение Коллегии иностранных дел, а в 1721 году петровским указом было подчинено Военной коллегии.

Яицкие казаки сражались не только против шведов. В 1711 году тысяча их участвовала в Кубанском походе генерала Апраксина, а в 1717 году 1500 казаков выступали в составе войска князя Бековича-Черкасского в походе на Хивинское ханство. Поход оказался неудачным Яицкое войско лишилось тогда всех своих знамен, которыми частью с боем, а частью коварством завладели хивинцы: «...А данные знамена, когда они были в походе с князем, неприятельские люди взяли у них с людьми в полон».

Петр Великий откликнулся на эту беду яицкого казачества, которое верой и правдой, не щадя жизней, служило ему и под Азовской крепостью, и на войне со шведами. 31 мая 1721 года вышел императорский указ следующего содержания: «Яицким казакам дать по челобитию их на все Яицкое войско 3 знамени из Москвы из обретающихся там прежних стрелецких знамен, выбрав кои поновее и легче, с роспискою».

В том же 1721 году войско, как отмечалось выше, было подчинено Военной Коллегии. До этого Москва сносилась с яицким казачеством через Казанский и Посольский приказы. Автономии войска пришел конец, что казаки принять не могли и подняли мятеж. Правительство его подавило, главные зачинщики были казнены, других подвергли жестокому наказанию кнутом и отправили в ссылку.

С 1723 года войсковые атаманы утверждались высочайшей властью и «случайных» атаманов на Яике быть уже не могло.

Главной государственной задачей войска оставалось бережение степной границы Российского государства от грабительских набегов степных народов. В 1720 году тысяча казаков несли службу на Иртышской укрепленной пограничной линии. В 1723-1724 годах яицкие казаки участвовали в боях с конными войсками ногайцев и каракалпаков на реке Утве.

С 1724 года началась кавказская служба Яицкого войска. В тот год по решению Военной коллегии конная казачья сотня была включена в состав «Низового корпуса». С этого времени на протяжении всего оставшегося ХVIII столетия войско ежегодно направляло на Кавказ от 100 до 400 полностью снаряженных конных бойцов.

В Санкт-Петербурге не забывали поощрять наградами войско с берегов Яика. Так, в 1726 году оно получило пожалованную насеку - символ атаманской власти. В декабре 1749 года ему высочайше пожаловали 15 новых знамен и 15 станичных значков.

В 1740 году Военная коллегия попыталась заменить наемку поголовной службой казаков по очереди, но уральцы это распоряжение не исполнили.

К 1743 году окончательно сложилась Яицкая низовая пограничная линия, на которой войско постоянно держало гарнизоны. На него же легла посольская обязанность - выделять несколько конных сотен для сопровождения российских посольств в «Бухарию» (Бухарский Эмират).

В 1748 году Военная коллегия разделила весь служащий состав Уральского казачьего войска на семь подков - по 500 казаков и 8 офицеров в каждом. Одновременно было закончено возведение Нижнее-Яицкой пограничной линии. Она начиналась на севере от Рассыпной крепости и тянулась до Гурьева городка. Затем завершилось возведение Верхне-Яицкой пограничной линии. Ее снову составили форпосты (земляные крепостицы) Зажимный, Кинделинский, Иртицкий, Январцев, Рубежный и Пиловский.

Поскольку территория проживания Яицкого войска находилась недалеко от сибирской земли, то его казаков стали привлекать для несения пограничной службы и на Сибирской укрепленной линии. Такие командировки начались с 1758 года.

В том же году походному полковнику Шипелеву «за добропорядочную и усердную службу со вверенной ему тысячной командой яицких казаков» генерал-майор Веймарн вручил полковое знамя. В марте 1760 года войску пожаловали два новых полковых знамени и 23 станичных значка.

В 1765 году Военная коллегия вновь попыталась заменить наемку на действительную службу, но и на этот раз войсковое население проявило стойкость в отстаивании своих старинных прав.

… Второй раз Яицкое казачье войско попало в царскую опалу во время Крестьянской войны под предводительством донского казака Емельяна Пугачева. В 1773 году практически все оно встало под знамена Пугачева, оставаясь верным ему почти до конца. «Пугачевский бунт», как и «бунт Стеньки Разина», дорого обошелся людям, мечтавшим о «воле вольной». Императрица Екатерина излила на мятежное яицкое казачество всю силу своего монаршего гнева. Указом от 15 января 1775 года она повелела «войско это впредь именовать Уральским, реку Яик - Уралом, а город Яик - Уральском».

Государыня постаралась сделать все, чтобы полностью уничтожить память о «вероломном происшествии на Яике». Так в 1775 году с географических карт и из государственных документов исчезли названия старинного казачьего войска, реки Яик и Яицкого городка. Упоминать где-либо прежние названия запрещалось.

Государыня отдала «новое» Уральское войско в прямое подчинение астраханскому (или оренбургскому) генерал-губернатору. На губернатора возлагались вопросы обеспечения «верности» войска центральной власти. Императрице было известно, что среди уральских казаков очень много раскольников. Непосредственное управление войском перешло в руки коменданта гарнизона Уральска.

За время продолжительного правления императрицы Екатерины 11 больших войн велось немало - и с турками, и с поляками, и со шведами, и с персами, и со своими верноподданными тоже. Первым актом их прощения можно считать то, что в 1790 году 120 отборных уральских казаков вошли в состав личного конвоя генерал-фельдмаршала светлейшего князя Г.А. Потемкина-Таврического, всесильного временщика, фактического правителя Юга России. Он много сделал для улучшения положения уральского казачества. В частности, он добился, чтобы за ним осталось исключительное право заниматься рыболовством на реке Урал, что являлось основным источником поношения станичных и войскового капиталов.

Искушением «вины» являлось и участие в наведении внутреннего порядка в государстве. В 1797 году 500 уральских казаков несли службу на Волге, где разгулялись «воровские люди» - волжские разбойники.

Уральскому казачьему войску поручали и другие задачи государственной важности. В том же 1797 году 500 казаков занимались конвоированием транспортов с солью из городка Троицка в Усть-Уйскую крепость. Соль предназначалась, в частности, для меновой торговли с народами Киргиз-Кайсацкой (Казахской)степи. Доходы, и немалые, от торговли солью, что являлось государственной монополией, всегда существенно пополняли российскую казну.

С 1798 года началась служба уральских казаков в российской гвардии. День 4 сентября стал днем формирования лейб-Уральской казачьей сотни, что явилось большим событием Император Павел I собственноручно вручил сотне знамя «по образцу (или из числа?) прежде бывших лейб-гвардии в Преображенском полку». В том же году началось назначение войсковых атаманов, первым из которых стал генерал-майор Давид Мартемьянович Денисов, правивший войском в Уральске до 1830 года. С апреля 1799 года звания офицеров Уральского казачьего войска были уравнены с общеармейскими чинами.

Высоко ценил боевые качества казаков-уральцев генералиссимус Александр Васильевич Суворов-Рымникский. Под его началом в Итальянском и Швейцарском походах 1799 года приняли участие два конных полка полковников Бородина и Лицинова. Вместе с полками донскихказаков они находились под общим командованием походного атамана Адриана Карповича Денисова и не раз отличались в делах против французских войск.

В 1799 году команда лейб-Уральской сотни (60 человек) участвовала в секретной Голландской экспедиции против французов.

В 1803 году было утверждено «Положение об Уральском казачьем войске» и определился его состав: одна лейб-гвардии Уральская сотня и 10 конных казачьих полков. Полки были номерными - с № 1 до № 10. К тому времени численность мужского населения войска достигла 20 тысяч человек.

Император Александр 1 впервые ввел для уральцев единообразную форму обмундирования: малинового цвета кафтан (чекмень), бешмет и шаровары. Все, как у донцов, обмундирование у них было синего цвета.

В степном краю с его засушливым летом и безводьем казачеству жилось материально трудно. Главное богатство войсковой земли представляла речная и каспийская рыба, но большого достатка семьям казаков она не давала. Это обстоятельство во многом объясняло их просьбу о смене формы малинового цвета на синюю, поскольку сукно, окрашенное в малиновый цвет, стоило заметно дороже синего. Старая по цвету форма оставлялась только для гвардейской сотни. Такое решение на высочайшем уровне последовало в 1806 году.

В 1809 году уральским казакам во второй раз в истории войска довелось участвовать в войне против Швеции. Казаки состояли в войсках, которые совершили 8-часовой переход по льду Ботнического залива на территорию Шведского королевства и отличились при взятии Аландских островов. Уральцам, как хорошим стрелкам, имевшим длинноствольные ружья, в той войне часто приходилось действовать в пешем строю.

… Два казачьих полка-№ 1 и № 2 приняли участие в Русско-турецкой войне 1806-1812 годов, находясь в составе Молдавской армии. Уральцы доблестно сражались на берегах Дуная против турок, заслужив не одно похвальное слово главнокомандующего армией будущего генерал-фельдмаршала М.И. Голенищева-Кутузова. Так, они отличились в штурме крепости Рущук, в Батинском сражении.

Два других уральских казачьих полка - № З и № 4 приняли участие в Отечественной войне 1812 года. Они входили в состав Дунайской армии адмирала П.В. Чичагова и не раз бывали в боевых столкновениях с наполеоновскими войсками при их изгнании из пределов России. Уральцы в составе 5 конных полков(свыше 2 тысяч человек) отличились, участвуя в заграничных походах русской армии в 1813-1814 годах, особенно в Лейпцигской «битве народов», в сражениях с французами на немецкой земле под городами Дрезденом, Гамбургом и Пфальцбургом, в боях под Парижем. В боях с французами уральские казаки понесли большие потери. Так, 4-й Уральский полк в декабре 181З году имел в своем строевом составе всего 186 бойцов.

В 1817 году казаки с Урала не раз несли пограничную службу на Сибирской укрепленной линии, где они пополнили гарнизоны ряда крепостей.

Правительство продолжало привлекать казаков Уральского войска для несения внутренней службы. С 1818 по 1862 год ежегодно для выполнения полицейских функций в Москву командировался один казачий конный полк (с 1837 года - по

450 человек в состав сводного Уральско-Оренбургского полка). Как правило, через год его сменял новый полк. С 1822 по 1870 год войско содержало для подобных целей одну конную сотню в городе Казани.

В 1819 году к войску причислили казаков Илекской и Сакмарской станиц. В силу этого были образованы два новых конных полка - № 11 и № 12.

С началом продвижения государственных границ России в степи Туркестанского края служба уральского казачества все больше оказывалась связанной с походами на азиатский юг. В 1825-1826 годах полки № 1 и № 2 с шестью полевыми орудиями входили в состав экспедиции полковника Берга, направленной к берегам Аральского моря. Поскольку линия государственной границы продвинулась на реку Ахтубу, то туда в течение 1827-1836 годов командировали по одному конному полку сроком на один год.

В Русско-турецкой войне 1828-1829 годов один полк Уральского казачьего войска принял участие в осаде дунайской крепости Силистрия и сражался под крепостной Шумлой. Еще один полк уральцев при подавлении Польского мятежа в 1831 году отличился в штурме крепости Замостье.

В 1830 году лейб-Уральская сотня была причислена к Молодой гвардии и была переименована в лейб-гвардии Уральскую сотню. Через два года ее причислили к донскому Атаманскому полку. После этого сотня преобразовывалась в гвардейский эскадрон, затем в дивизии, потом опять в эскадрон и сотню.

… Служба в Закаспийском крае началась для уральцев с 1833 года. Две сотни казаков образовали гарнизон Ново-Петровского укрепления. В 1839 году оно было перенесено на берега Каспия, на полуостров Мангышлак, и получило название «Форт Александровский». Казаки составляли его гарнизон до 1870 года, когда форт был передан под управление Кавказского наместничества.

В 1837 году правительство вызвало на службу сразу четыре полка. Они были направлены на Кавказскую войну, в Бессарабию, Финляндию и на Нижне-Уральскую пограничную линию.

Признание казахскими родами и жузами российского подданства привело к тому, что за спокойствие в Казахской степи стало ответственно правительство. А спокойствия там исстари не было: между ханами и родами шла постоянная междоусобица, не прекращались набег на соседей, у которых угоняли скот. Уральских казаков на протяжении почти всего Х1Х века постоянно привлекали для борьбы с местными мятежниками. Так, в 1837 году казачий отряд в 600 конников находился в командировке в Букеевской орде, сражаясь с разбойными шайками султана Нитая Тайшанова. В следующем году в Зауральскую степь в погоню за разбойниками послали казачью сотню. В 1843 году отряд из 700 уральских казаков находился в Киргизской степи «для поимки султана Канисары Касимова». В 1855 году три казачьи сотни занимались поимкой в Зауральской степи разбойного отряда Исета Кегубаева.

Два полка уральских казаков в 1839-1840 годах приняли участие в Хивинском походе. В следующем году один конный полк находился в составе войск Отдельного Кавказского корпуса в Грузии. А четыре сотни казаков-уральцев составили конвой русской дипломатической миссии в Хиву и Бухару.

В 1845 году уральские казаки приняли участие в строительстве укреплений в Закаспийском крае: Ново-Петровского, Эмбенскоого, Чумкакульского и Уральского. В состав их гарнизонов были включены по две-три казачьи сотни уральцев.

К началу царствования Александра II войсковое население исчислялось в 72 тысячи человек обоего пола. На действительной службе теперь находилось 6870 казаков.

В 1853 году уральцы приняли участие в туркестанской Ак-Мечетьской экспедиции. 300 казаков отличились в штурме и захвате крепости Ак-Мечеть, отражении нападения на нее войска Кокандского ханства, в боях близ крепости в урочище Кум-Суат.

Крымская война 1853-1856 годов призвала в армейский строй от Уральского казачьего войска два конных пол- ка. Они сражались с англичанами и французами на земле Крыма, отличившись при Балаклаве и на Черной речке, несли дозорную службу у осажденного Севастополя.

Во время той войны главной заботой войска стали туркестанские дела. Три сотни казаков-уральцев участвовали во взятии кокандской крепости Ак-Мечеть(Перовск), известного разбойничьего гнезда в Казахской степи. Казаки отражали попытки хана Коканда отбить крепость у русских.

Уральцы участвовали в среднеазиатских походах 1860 и 1864 годов. Казаки, составлявшие конницу экспедиционного отряда, брали штурмом кокандские крепости Ян-Курган, джин-Курган, Аркулек и Туркестан.

В 1864 году отдельная Уральская казачья сотня, составлявшая гарнизон Туркестана, под командованием есаула В.Р. Серова выдержала под селением Икан трехдневный бой против 10-12-тысячной армии под командованием кокандского хана Алимкула, которая двигалась на Туркестан. Казаков было немногим более ста человек при одном орудии. Потеряв половину отряда и всех лошадей, уральцы пешими пробились к крепости сквозьвражеские ряды.

Все «иканские» герои стали Георгиевскими кавалерами, а Серов (будущий казачий генерал) получил чин сотника и орден Святого Георгия IV степени. С тех пор 4-я сотня 2-ю Уральского казачьего полка стала называться «Иканской». О том героическом деле была сложена песня:

В степи широкой под Иканом

Нас окружил кокандец злой,

И трое суток с басурманом

У нас кипел кровавый бой.

Мы отступали... он за нами

Толпами тысячными шел;

Он путь наш устилал телами

И кровь струил на снежный дол.

Мы залегли... Свистели пули.

И ядра рвали все в куски,

Но мы и глазом не моргнули,

Стояли мы... Мы - казаки!

Держались мы три дня, три ночи,

Три ночи долгие, как год,

В крови и не смыкая очи,

Затем мы ринулись вперед...

В 1865 году две сотни уральцев участвовали во взятии города Ташкента и крепости Ниазбек. В следующем году три казачьи сотни отличились в сражении против армии Бухарского эмира Муззафара при урочище Ирджар и взятии укрепленных городов Ходжента, Ура-Тюбе и Джизака.

В 1868 году две сотни уральских казаков прославились в штурме города Самарканда и в сражении против армии Бухарского эмира на Зера-Булакских высотах, которое закончилось полным разгромом противника.

В 1869 году от Уральского войска в состав Оренбургского казачьего войска передали Сакмарскую станицу, и число выставлявшихся конных полков сократилось на один.

… Новое «Положение об Уральском казачьем войске» было утверждено 9 марта 1874 года. Оно сохраняло старинный обычай уральцев - так называемую «наемку». В этом войске практиковался отличный от других казачьих войск России способ несения воинской повинности: все казаки-уральцы поголовно облагались денежным налогом, и на собранную - немалую - сумму имелась возможность нанимать охотников(добровольцев) для несения действительной службы. Обычай «наемки» сохранялся до 1917 года. Этот обычай уральского казачества имел свои причины: дело заключалось отчасти в том, что у казаков войска был удлиненный срок службы - с 19 лет до 41 года. Естественно, что это не могло не сказываться на семейном благополучии.

Однако несмотря на «наемку», каждый уральский казак был обязан в мирное время один год находиться на действительной строевой службы. Казаки-гвардейцы получали из общей суммы но 200 рублей, служившие в армейских частях - по 250-300 рублей, в пожарной команде и в учебной сотне - по 100-160 рублей, инструкторы обучения молодых казаков - по 100 рублей в год.

Согласно новому Положению войско состояло из лейб-гвардии Уральского казачьего эскадрона, 9 номерных конных полков и учебной сотни, которая во время войны расформировывалась. Менялось и устоявшееся войсковое административное деление на дистанции. Теперь оно заменялось делением на станицы.

Новое Положение вызвало недовольство тысяч уральских казаков. Правительство, наученное горьким историческим опытом, приняло самые суровые меры к непокорным уральцам. В город Уральск был введен армейский пехотный батальон. В июле 1875 за «сопротивление» из рядов Уральского войска исключили (и из казачьего сословия тоже) свыше 2500 казаков. Их с семействами выселили в Туркестанский край, на берега Аральского моря. Большинство сосланных оказалось в составе Казалинскогс) военно-рабочего батальона. В мае 1881 года до 500 семейств «раскаявшихся» казаков были возвращены на берега Урала.

В 1875-1876 годах три сотни уральских казаков участвовали в Кокандском походе. В сражении под Махрамом они в конном строю взяли батарею кокандцев. Затем последовало участие во взятии городов-крепостей Коканд, Андижан(дважды), Наманган, Туракурган, в бою у селения Балыучи.

В Русско-турецкой войне 1877-1878 годов отдельная Уральская казачья сотня войскового старшины Кириллова сражалась на болгарской земле. В бою под Казанлыком во время кавалерийской атаки командир Кириллов потерял коня, и ему грозила гибель от турецких сабель. Но на помощь ему подоспел бесстрашный урядник Раннев. Он крикнул: «Ваше высокоблагородие, хватайтесь за стремя», и казачья лошадь в карьер вынесла офицера из вражеских рядов.

Уральцы сражались на Шипкинском перевале и у селения Шейново. Участво- вали в рейде под Константинополь (Стамбул), в ходе которого разбили неприятельский армейский обоз.

Уральские казаки приняли самое деятельное участие в Хивинском походе 1873 года и в Скобелевской Ахалтекинской экспедиции. В 1880 году одна из сотен отличилась при штурме крепости Геок-Тепе.

… К началу правления императора Александра Ш численность войскового населения составляла свыше 116 тысяч человек. На действительной службе в частях первой очереди находилось более 3200 казаков. В 1882 году войско обязывалось поставлять, не считая гвардейского эскадрона и учебной сотни, в мирное время - 15 конных сотен, в военное время - 45 конных сотен.

В 1894 году, к началу царствования Николая П, численность населения Уральского казачьего войска достигла 145 тысяч человек. В мирное время на действительной службе находилось более 2500 человек, составлявшие гвардейскую сотню, два 6-сотенных полка, один 4-сотенный полк, отдельную сотню и две команды степных укреплений для поддержания правопорядка в Киргизской степи.

В Русско-японской войне 1904-1905 годов приняли участие 4-й и 5-й Уральские казачьи полки (почти тысячачеловек), вошедшие в состав Урало-3абайкальской казачьей дивизии. Ею командовал прославленный кавалерийский военачальник генерал П.И. Мищенко, начальствовавший рейдами по японским тылам. Он прославился прежде всего знаменитым набегом на Инкоу, когда его отряду пришлось проделать путь более чем в 500 километров.

Уральцы отличились во многих боях с японцами, в том числе и в конных рейдах по вражеским тылам. Будущий главнокомандующий белыми вооруженными силами Юга России генерал-лейтенант А.И. Деникин, исполнявший в ходе войны обязанности начальника штаба Урало-Забайкальской казачьей дивизии, писал в своих мемуарах: «...Наши казаки, в особенности уральцы, считали бесчестием попасть в японский плен и предпочитали рисковать жизнью, чтобы избавить от него себя и товарищей. Мало того, я помню случай, в одном бою уральцев сменили на позиции забайкальцы, и 8 уральских казаков, никем не побуждаемых, остались до ночи в цепи, подвергавшейся сильнейшему обстрелу, желая вынести тело убитого своего урядника‚ лежавшего в 100 шагах от японских позиций, чтобы не остался без честного погребения, и вынесли».

В Русско-японскую войну кавалерами ордена Святого Георгия 4-й степени стали подъесаул 4-го Уральского полка Павел Железнов и подъесаул 5-го Уральского полка Автоном Зеленцов.

Кроме рейдов по вражеским тылам на Хунхэ, Нючожуанан и Инкоу уральцы отличились и в других делах. У Сандэпу они действовали в тылу у японцев. В Мукденском сражении лишили неприятеля артиллерийской батареи. Весной второй военной кампании вновь участвовали в рейдах у Цзинцзянтуня, Цюлюшу, Чантуфу и к Факумыню.

В Первую мировую войну Уральское казачье войско мобилизовало 9 конных полков, 2 конно-аргиллерийские батареи, 6 сотен и 2 конвойные полусотни. Была сформирована Уральская казачья дивизия (4-й‚ 5-й, 6-й и 7-й полки), которая в составе 4-й армии успешно действовала в Галицийской битве. За героизм и доблесть каждая сотня казаков-уральцев удостоилась пяти Георгиевских крестов.

Отличились уральцы и при пятимесячной осаде неприятельской крепости Перемышль. Командир 1-го Уральского казачьего полка полковник М.Н. Бородин был назначен первым комендантом захваченной крепости. Уральская казачья дивизия участвовала в Брусиловском прорыве 1916 года, который осуществлялся армиями Юго-Западного фронта.

3-й Уральский казачий полк разгромил германскую пехоту в бою у селения Зелены. Одна из сотен 5-го Уральского казачьего полка 25 июня 1915 года у деревни Борковизны взяла последовательно три линии окопов, обратив в бегство оборонявшийся здесь пехотный батальон австрийцев.

Все же самым прославленным полком в той войне стал 1-й полк. 27 мая 1916 года он в конном строю атаковал у Порхово-Зубжецы вражескую позицию, захватив два орудия и 483 пленных.

Самым громким делом 1-го Уральского казачьего полка стал бой 2 июня того же года у села Гниловоды. В тот день среди австрийцев было пленено 24 офицера и 120 нижних чинов, а из состава немецкого 20-го егерского резервного батальона 600 человек. В том бою казаки взяли трофеями три орудия и два пулемета.

Всего в Первой мировой войне войско выставило 13 175 казаков и 320 офицеров. 5333 уральских казака к началу декабря 1916 года были награждены Георгиевскими крестами и Георгиевскими медалями «За храбрость», 35 офицеров - орденами Святого Георгия и Георгиевским оружием. За это время в боях погибли 335 уральцев, 1793 получили ранения и 92 числились в списках пропавших без вести.

Уральское казачье войско расположилось в Уральской области на правом берегу Урала в 30 станицах, 450 хуторах и поселках. Оно подразделялось на три военных отдела: Гурьевский, Лбищенский и Уральский. Это бывшие Уральская и Гурьевские области нынешнего Казахстана и юго-западная часть российской Оренбургской области. Войсковая территория составляла 76 миллионов гектаров. Только треть ее была удобна для хозяйствования. У Уральского казачьего войска, в отличие от других, запасной земельный фонд не был выделен, капиталы не делились на войсковые и станичные, сдача казенных земель в аренду иногородним была запрещена.

За Уральским войском, как известно, была законодательно закреплена та территория, которую казаки заняли сами и которая до их появления на берегах реки Яик оставалась незаселенной. Однако сегодня некоторые историки из Казахстана утверждают, будто правительство Российской империи когда-то отняло у казахов-кочевников их лучшие кочевья на этой реке, и отдало их уральским казакам в награду за «колониальные захваты».

Как известно, впервые кочевья Младшего жуза с ханом Нурали пришли на зимовку на левый берег Урала в 1785 году, причем с письменного разрешения («открытого листа») оренбургского генерал-губернатора. Он же позволил 17 старшинам казахских родов в следующем году в зимнее время расположиться кочевьем на правом (внутреннем для России) берегу реки Урал.

В 1917 году здесь в казачьем сословии насчитывалось около 174 тысяч человек. Отличительной особенностью казаков-уральцев было то, что 42 процента относилось к старообрядцам. Это придавало воинской спайке особый характер. Два процента казаков являлись татарами и калмыками.

В годы Гражданской войны массовые репрессии большевиков по отношению к казачьему населению, в том числе и к сдавшимся казакам, позволили генерал-майору В.С. Толстову, избранному в марте 1919 года войсковым атаманом, довести состав Уральской армии до 25 тысяч человек.

После отступления колчаковских войск на восток, белоказаки еще несколько месяцев держали оборону, но осенью 1919 года их армию поразила эпидемия тифа. Так, в одном из ее двух корпусов - в 1-м Уральском (две конные дивизии) - в строю осталось всего 230 сабель и штыков. Об этом факте ранее не писалось. Белоказачья Уральская армия в итоге оказалась разбитой, и остатки ее сложили оружие на полуострове Мангышлак у форта Александровский. Часть казаков ушла в Иран.

В 1920 году постановлением советской власти Уральское казачье войско было упразднено. Гражданская война «выкосила» большую часть мужского населения казачьих поселений на берегах реки Урал.

… Уральское казачье войско по древности родословной среди казачьих войск Российской империи сравнимо было разве только с Донским. Свой войсковой праздник казаки-уральцы отмечали 8 ноября, в день Святого Архангела Божия Михаила. В тот день собирался войсковой круг.

Заслуги войска перед Российским государством были отмечены в мае 1884 года пожалованием ему Георгиевского знамени. Надписи на знамени гласили: «Доблестному Уральскому войску за отлично-усердную, боевыми подвигами ознаменованную службу» и «1591-1884».

Самым известным полком войска являлся 2-й Уральский казачий полк. Казаки его 1-й и 3-й сотен носили на головных уборах знаки «За отличие в Хивинском походе 1873 года», а 4-й сотни «За отличие в делах под Иканом 4, 5 и 6 декабря 1864 года». Полковое знамя было простое с надписью «1591-1891» с Александровской юбилейной лентой. Полк входил в состав войск Туркестанского военного округа и дислоцировался в городе Самарканде. Первую мировую войну он встретил под командованием полковника Паленова.

1-й Уральский казачий полк имел простое знамя с надписью «1591- 1891» с Андреевской юбилейной лентой. Личный состав его первой сотни носил на головных уборах знак: «За отличие в Турецкую войну 1877 и 1878 годов». Эти знаки были пожалованы сотне в 1892 году.

Перед Первой мировой войной полк дислоцировался в Киеве. Уральцы входи- ли в состав 9-й кавалерийской дивизии 9-го армейского корпуса. В 1914 году полком командовал полковник Бородин.

3-й Уральский казачий полк был сформирован в 1882 году в своей основе из сотен, которые составляли гарнизоны степных укреплений - Темирского, Уильского и Нижне-Эмбенского. Знамя имел простое с надписью «1591-1891» с Александровской юбилейной лентой. У казаков первой сотни на головных уборах делались знаки отличия: «За штурм крепости Геок-Тепе 12 января 1881 года».

В 1914 году полк дислоцировался в городе Влоцлавске Варшавской губернии. Организационно он входил в состав 15-й кавалерийской дивизии 15-го армейского корпуса Варшавского военного округа. Первая мировая война для подчиненных полковника Железнова, Георгиевского кавалера, началась со схваток с германцами.

Наказными атаманами Уральского казачьего войска (с 1798 по 1906 год) являлись:

Генерал-майор

Бородин Давид Мартемьянович

Генерал-майор

Покатилов Василий Осипович

Полковник

Кожевников Матвей Львович

Генерал-майор свиты

Его Императорского Величества

Столыпин Аркадий Дмитриевич

Генерал-майор

Дандевиль Виктор Дезидериевич

Генерал-майор

Толстой Михаил Николаевич

Генерал-майор

Романовский Дмитрий Ильич

Генерал-лейтенант

Веревкин Николай Александрович

Генерал-лейтенант

князь Голицын Григорий Сергеевич

Генерал-майор

Шипов Николай Николаевич

Генерал-лейтенант

Максимов Константин Клавдиевич

Генерал-лейтенант

Ставровский Константин Николаевич

ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ БАЗА
Нормативные правовые акты в отношении Российского казачества

Стратегия развития государственной политики Российской Федерации в отношении российского казачества до 2020 года (скачать)

Концепция государственной политики Российской Федерации в отношении российского казачества (скачать)

• Федеральный закон Российской Федерации от 31 мая 2011 г. № 101-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О государственной службе российского казачества" (скачать)
• Федеральный Закон Российской Федерации от 3 июня 2009 года № 107-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О некоммерческих организациях" и статью 2 Федерального закона "О государственной службе российского казачества" (скачать)
• Федеральный закон Российской Федерации от 3 декабря 2008 г. № 245-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О государственной службе российского казачества" (скачать)
• Федеральный закон от 05.12.2005 № 154 - ФЗ "О государственной службе Российского казачества" (скачать)
• Распоряжение Президента Российской Федерации от 31.07.2012 " 352-рп "О составе Совета при Президенте Российской Федерации по делам казачества" (скачать)
• Указ Президента Российской Федерации от 03.05.2007 г. № 574 - "Об утверждении Устава войскового казачьего общества "Центральное казачье войско" (скачать)
• Указ Президента Российской Федерации № 341 "О реформировании военных структур, пограничных и внутренних войск на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации и государственной поддержке казачества" (скачать)
• Постановление Верховного Совета Российской Федерации "О реабилитации казачества", № 3321-1 (скачать)

Постепенно численность казаков на Яике росла, и они начали расселяться вниз по реке, двигаясь к морю. С острова Кош-Яик казаки перебрались в местность Голубое городище, затем часть казаков перешла в урочище Орешная лука и в 1620 году (по другим сведениям в 1613 г.) обосновалась на месте современного Уральска, при впадении речки Шагын в Урал. С двух сторон Яицкий городок прикрывался реками, а с третьей, степной стороны, казаки окопались рвами и валами, поставили башни, курени и деревянную церковь.

Жили казаки по своим вольным законам, не признавая ни чью власть. Все вопросы обсуждались и решались на кругу, где каждый имел право голоса. Подчинялись выбранным атаманам, в помощь им избирали есаулов. Все войско делилось на сотни и десятки, за измену, воровство, побег или убийство своего же казака приговаривали на кругу к смерти - “в куль да в воду”. Жестокость казаков не знала границ, они не жалели даже своих жен и детей. Уходя весной в дальний поход, они нередко убивали их, чтобы в их отсутствие не стали чьей-либо добычей, а осенью из похода привозили новых жен, часть которых была при этом общей. Суеверные казаки жестоко били жен, полагая, что если не избить ее до крови, то из задуманного им дела может ничего не получиться.

П.И. Рычков сообщает, что среди казаков долго бытовал обычай убивать собственных детей, чтобы они не мешали им жить. А.Б. Карпов приводит сведения о том, что казаки захватывали калмычек и женились на них. Если появлялся мальчик, будущий казак, его оставляли в живых, если же дочь, то казаки сообща решили их убивать, как существа бесполезные. И такая практика продолжалась до тех пор, пока один казак не укрыл родную дочь, пожалев ее. Вскоре обман раскрылся и казаки решили было убить обоих, но передумали и отменили свой бесчеловечный приговор. Видимо, отсюда потом пошла поговорка: “Казаки обычьем собаки”. Впрочем, обычай “метать в воду” младенцев яицкие казаки переняли, видимо, от донских, где в раннем периоде существования казачьей общины была традиция умерщвления малолетних детей, мешавших военно-походной жизни. Go временем этот дикий обычай исчез.

Кочевавшие близ Яика ногайские и казахские племена, башкиры и калмыки очень скоро почувствовали, какой у них появился новый, жестокий и беспощадный враг. Ногаи, не выдержав бесконечных нападений и грабежей казаков, бросили родные места и ушли, заявив: “На Яике и на Волге добре тесно”, “нам всем от казаков пропасти: улусы наши и жен и детей поймают...”. Соседство с такими головорезами не сулило ничего хорошего, и люди предпочли уйти подальше от этих мест. Казаки сразу же показали себя настоящими разбойниками с большой дороги. Освоившись в чужой стороне, осмелев, занялись привычным делом - грабежом окрестных народов, захватом пленных, добычи, новых территорий.

Собравшись в поход, спускались на стругах в Каспийское море, собирались на острове Пешном, избирали походного атамана и есаулов, соединялись нередко с донскими и волжскими казаками и ходили на Волгу или в море грабить купеческие, торговые и посольские караваны, нападали на персов и туркмен, азербайджанское побережье.

Служба яицких казаков самодержавию началась в 1586 году, когда по требованию правительства 150 казаков - атаманы Максим Мещеряк, Ермак Петров, Артюха и Тихон выступили с Яика на Астрахань на помощь царевичу Мурат-Гирею, собиравшемуся идти войной на Крым, против хана. Во второй раз царь вызвал казаков на службу в 1591 году. 500 яицких и 1000 волжских казаков в составе воинских отрядов астраханских воевод Сицкого и Пушкина должны были выступить походом против шамхала Тарковского, владетеля Дагестана и Кумыкской степи. Состоялся ли поход - неизвестно, сведений об этом не сохранилось. С тех пор, до 1717 года, т.е. только за 125 лет казаки участвовали в 24 крупных походах царских войск.

Воодушевленные первыми успешными походами на море и в степь, грабежами мирных кочевников, купцов и торговцев, яицкие казаки обратили свои хищные взоры в сторону богатого Хивинского ханства. Видимо, они надеялись повторить успех атамана Ермака, который в 1582 году в результате неожиданного и стремительного набега захватил Сибирь, присоединил ее к Руси и тем самым заслужил прощение царя за свои прежние дела. Но Хива оказалась не по зубам казакам.

Весной 1603 года 17 хивинских купцов отправились на Русь по торговым делам. Их встретили по пути яицкие казаки, которые убили всех, кроме двоих. Один из уцелевших рассказал казакам, что в Ургенче нет хана и войск, один простой народ, город беззащитен и его легко захватить. Казаки после обсуждения решили совершить внезапный набег и ограбить столицу ханства, взять добычу и пленных. Неясен их путь в Хиву, морским или сухопутным маршрутом дошли казаки до Ургенча. А.Б. Карпов считает, что казаки спустились по Яику в Каспий, через старое русло Узбоя дошли до Аму-Дарьи и подошли по реке к городу никем не замеченные. Через открытые Мурзинские ворота они совершенно беспрепятственно вошли в Ургенч. Никто из хивинцев не мог и предположить, что бородатые и страшные “жаик-казак” могут очутиться здесь. 500 казаков во главе с атаманом Нечаем овладели им, были убиты около тысячи мирных горожан, город предан грабежу, разбою, пожарам и разврату. Рассказывают, что одна ханская наложница из гарема предупредила Нечая о скором возвращении хана. Лишь после этого, опьяненные легкой победой и добычей, казаки, забрав с собой тысячу девушек и юношей, погрузив на телеги разное добро, двинулись в обратный путь. Но время было упущено. Хивинский хан Араб-Мухаммед догнал громадный обоз, окружил казаков, сделал перекоп и поставил цепи. Два дня длилась ожесточенная схватка, на третий казаки вырвались из окружения. Хивинское войско снова окружило казаков, обвело их перекопом и поставило железные цепи с целью не допустить казаков к реке. Пять дней длилось сражение, у казаков кончилась вода, они стали пить кровь убитых и отбивали атаки хивинцев, укрывшись за телегами, но вскоре обессилели. На седьмой день узбеки ворвались внутрь лагеря и ударили в сабли, уничтожив многих казаков. Около ста из них укрылись в деревянном укреплении у реки, ловили рыбу и ею кормились.

Хан 15 дней осаждал казачий городок и взял его. Спаслось только четыре казака, которые и принесли на Яик страшную весть о гибели отряда атамана Нечая. Случилось это событие, сообщает хивинская хроника “Фирдаус ал-икбал”, в июне 1603 года.

Между 1620-1625 гг. новый поход на Хиву совершил другой отряд в 300 казаков с атаманом Шамаем. В степи они сразились с калмыками, те захватили Шамая, а казаки двух калмык. На предложение обменяться пленными казаки самоуверенно ответили, что у них атаманом может быть каждый, а провожатые в степи дороже, и не согласились на обмен. Затем они продолжили путь к Хиве, но заблудились и остались зимовать на одном из островов Аральского моря, у полуострова Куланды. Скоро начался голод, казаки стали по жребию убивать друг друга и употреблять в пищу. Многие погибли от голода, впереди была долгая зима, и казаки решили явиться в Хиву и сдаться в плен, чтобы спастись от голодной смерти. Послали людей в Хиву, оттуда прибыл отряд и забрал уцелевших казаков.

В правление царя Михаила Федоровича (1613-1645 гг.) яицкие казаки подчинились московскому правительству, стали получать из царской казны жалование, порох, свинец, оружие, продовольствие, вино, сукна и т.п. Им также разрешили принимать к себе беглых крестьян. Царь якобы дал им “владетельную грамоту” на реку Яик “от вершины и до устья”, и хотя эта грамота вроде бы сгорела во время пожара в войсковой избе в 1680 году, казаки считали себя “законными хозяевами” этой исконно казахской реки. Позже царь Алексей Михайлович, царевна Софья, Петр I также якобы подтверждали “право” казаков на владение рекой. Однако это не более как легенда.

В 80-х годах XIX в. присяжный поверенный И.Ф. Неводничанский по поручению Правительствующего Сената вел в архивах столиц многолетние поиски следов этой дарственной грамоты или хотя бы косвенные доказательства ее существования, но безуспешно. В 1721 г. казаки обратились с просьбой о ее восстановлении, но получили отказ, так как правительство не знало, из какого приказа такая грамота казакам была дана и когда. Казаки были освобождены от налогов, получали различные привилегии и льготы. Тем не менее нередко с оружием в руках выступали против центральной власти, грабили московских купцов на море, разбивали стрельцов на Волге, вызывая гнев царя. Первобытный бунтарский дух еще долго господствовал в сознании яицкого казачества, привыкшего к буйной и вольной жизни.

Взамен на царское покровительство казаки по первому требованию должны были выступать в походы. XVII, XVIII, XIX и начало XX веков заполнены участием яицкого казачества в войнах России, в подавлении восстаний народов империи. На службу шли по желанию, по жребию, практиковалась наемка, когда зажиточные казаки нанимали бедных и платили им от 20 до 100 рублей. Служили с 16-18 лет и до глубокой старости.

В старину говорили: “На крови Яик зачался, на крови и кончится”. В справедливости этого утверждения можно убедиться на хронологии воинских маршрутов яицких казаков в составе русской армии. XVII век: 1629 год-поход в Крым, 1634-под Смоленск, 1677-на Чигирин, 1681 -на усмирение башкир и калмык, 1681-1682-снова на Чигирин, 1683-на усмирение башкир, 1684-1685-поход в Крым, 1687-снова в Крым, 1689 - опять в Крым с русскими войсками, 1695-1696 - поход под Азов. В XVIII веке: 1701-1706 годы - участие в русско-шведской войне, 1708 - усмирение башкир, 1711 - поход на Кубань, 1717-1718- поход с князем А. Бекович-Черкасским в Хиву и гибель всего отряда (уже в третий раз, “Хива -заклятый город”, говорили казаки), 1723-1724 - кровопролитные сражения с ногайцами и каракалпаками на реке Утва, 1735-1740 и 1755 годы -снова на усмирение башкирского “бунта” и т.д.

В 1696 г. у Яицкого городка остановилась тысяча башкир, бежавших в степь к каракалпакам в 1683 г. после подавления башкирского восстания. Они вступили в переговоры с властями войска и края об условиях возвращения на прежнее местожительство в Уфимский уезд. В ответ же войсковой атаман Меньшиков и есаул Вакуров в сговоре с группой зажиточных казаков ночью коварно напали на беззащитных башкир, устроив беспощадную резню и грабеж мирных людей. Практически весь улус был уничтожен, казаки оставили в живых лишь 46 мужчин, а также женщин и детей, которых поделили между собой.

За верную службу царское правительство выдавало казакам жалованье. Первый раз оно было выдано в 1660 году на 260 казаков, в 1664-1665 годах - на 300, в 1667-1668 годах - на 370, с 1680 года - на 600 казаков. Войску также выдавалось в год 12 пудов пороху ручного, 14 пудов - пушечного, 12 пудов свинца и 100 пушечных ядер.

В промежутках между службой правительству казаки продолжали заниматься привычным делом - грабежом караванов на море и Волге, набегами в степь против калмык, ногайцев, каракалпаков, казахов. В1636 году, например, ограбили громадный караван персидских судов на Волге, у Черного яра, захватили 500 купцов. В 1660 году ограбили Гурьев-городок и “гуляли по морю”. Ранней весной 1677 года атаман Васька Касимов с 300 казаками вышел в море, предварительно разграбив Гурьев-городок, уничтожил рыбный учуг, захватил казенные порох и свинец. Из Астрахани на их преследование вышли царские воеводы, казаки выдержали бой с ними и пробились к туркменскому побережью, оттуда направились к Баку, зимовали на острове, чтобы весной через Терек и Куму пройти на Дон и вернуться на Яик.

Еще в течение 20 лет казаки ходили на море за “зипунами”, но без особого успеха. Весной 1698 года атаман Иван Шаменок с 150 казаками снова захватил Гурьевский городок, разграбил его и ушел в море. Был разбит и казнен в Москве. После этого морские походы казаков окончательно прекратились. В 1679 году яицкие казаки ограбили в степи хивинского посла Надир-Бахадура, возвращавшегося из Москвы. В 1743 г. каракалпакские ханы писали в Санкт-Петербург о вступлении в российское подданство и о том, что направили 300 купцов торговать, “которых тогда яицкие казаки убили всех, что в.и.в. небезызвестно есть, но после того купцами и послами никто не ездил.,.” Такие факты раздражали царское правительство, которое стремилось окончательно подчинить казаков своей воле.

Этнический состав яицких казаков был весьма пестрым. В основном их ряды пополнялись беглыми крестьянами из центральных и северных великорусских областей, казаками с Волги, Дона, Терека и Украины, а также людьми тюрко- монголо- и ираноязычного происхождения (ногайцами, татарами, калмыками, башкирами, каракалпаками и др.). П.С. Паллас отмечал наличие среди предков казаков даже персов, бежавших из хивинского плена, они способствовали развитию поливного земледелия, бахчеводства, садоводства, огородничества. Их долго называли “кызылбашами”.

В социальном отношении казаки происходили из разных групп крепостных крестьян и холопов, а также стрельцов, бобылей, посадских и дворовых людей, белодворцев и др. И фамилии, клички или имена казаков красноречиво говорили о происхождении их хозяев: Безродный, Без-носный, Голый, Голодный, Драный, Закладной, Краденый, Портной, Ярыжка и т.п. Первая царская перепись яицких казаков была проведена в 1723 году, и насчитывалось их всего 3196 человек, старинных казачьих родов 74 человека, остальные - с начала XVII века прибывшие на Яик из тех же самых северных и поволжских земель и городов. Встречались среди них и попавшие в плен турки, шведы, немцы, финны, поляки, кавказцы.

Принимали яицкие казаки в свои ряды и казахов, но только в том случае, если они принимали православие и крестились. Историк А. Рябинин в этой связи отмечал, что “случаи эти редки”. Однако архивы сохранили ряд таких материалов. Например, в марте 1815 года в Уральскую войсковую канцелярию обратились 18 казахов-байгушей с желанием вступить в казачье сословие, из них 17 - в служивые казаки, а один - в казачьи малолетки. Оренбургская Пограничная комиссия дала согласие на прием казахов в уральские казаки. Им всем дали льготу от воинской службы на 10 лет, установили наблюдение, чтобы они не общались с зауральскими казахами и не отлучались без спроса. Любопытно, что трое из них были женаты на татарках, двое - на казачках, а восемь человек уже давно жили в казачьих семействах работниками. Немало было случаев, когда казаки на линии без всяких документов годами держали казахов как рабскую прислугу, покупали детей бедняков, крестили их и затем превращали в казаков. Таких случаев особенно много встречалось в Илецком городке. Среди казаков, служивших по найму на линейной службе в июле 1853 года, встречались такие, как Ахмет Сулейменов, Курман Хасенов, Ибрай Измаилов, Болтай Рахманкулов, Аблаевы и др.

Царизм еще не вмешивался во внутреннюю жизнь казаков, которые продолжали жить по своим старинным традициям. Во главе войска находился выборный атаман, ему помогали два есаула и писарь. С Петра I появилась войсковой старшина и войсковые судьи, всем должностным лицам были установлены оклады. Все вопросы казачьей жизни решались на кругу, куда казаки обязаны были являться по возможности трезвыми. Войсковой атаман хотя и избирался казаками, но утверждался уже в Санкт-Петербурге и являлся им пожизненно. С 1744 года (по другим сведениям, в 1760 г.) Яицкое казачье войсковой было передано в ведение Оренбургского губернатора (до этого оно подчинялось Казанскому и Астраханскому губернаторам, Сенату и Военной Коллегии), “без вмешательства во внутренние дела войска с предоставлением ему наказывать виновных согласно с казацким обычаем”.

Войсковые атаманы и старшины превратились в надежных проводников воли царского правительства, независимых от рядовых казаков. Даже решения казачьего круга - высшего органа казачьей демократии, не имели силы без утверждения войскового атамана. Многие атаманы, есаулы, войсковые писари и старшины происходили из одних и тех же семей домовитых/зажиточных казаков, состояли между собой в родственных отношениях, были связаны круговой порукой, выдвигали своих представителей в атаманы, имели львиную долю военной добычи и царского жалованья, злоупотребляли своим положением. Например, известны случаи, когда атаманы принимали беглых крестьян за взятки в казачье сословие. В 1723 г. атаман Григорий Меркульев пошел на открытое предательство, тайно продав в Хиву и Бухару оружие, порох, свинец, сталь и олово на 12 верблюдах, что тем не менее сошло ему с рук.

Река Яик от Илецкого городка вниз до Гурьева покрывалась сетью крепостей, форпостов, станиц и хуторов с пикетами и маяками для недопущения казахов на внутреннюю сторону реки с богатыми пастбищами и лугами. 11 апреля 1743 г. царское правительство прислало в Яицкий городок грамоту о строительстве в удобных местах двух городков за счет войска с гарнизонами по 500 казаков в каждом для пресечения набегов волжских калмыков и каракалпаков. Взамен войску отводилось в Гурьевском учуге восемь саженей для ловли рыбы. В 1759 г. на реке стояли 18 форпостов и 5 укрепленных городков. К началу XIX века Уральское казачье войско превратилось в многочисленное, организованное и боеспособное воинское соединение на границе с казахской степью. Всего насчитывалось 29588 казаков, в т.ч. в самом Уральске - 17 тыс. казаков, на нижней линии - 6 тыс., верхней линии - 7 тыс.казаков.

Выход казакам - морским корсарам в Каспий закрывал заложенный в 30-х годах XVII в. ярославским торговым человеком Гурием Назаровым в 7 верстах выше устья Яика деревянный острог-город, первоначально называвшийся Яицкий городок и позднее переименованный в Гурьев. Основное назначение - защищать рыболовецкие промыслы от набегов казачьих ватаг с Дона и с моря. В 1662 г. было завершено строительство каменной крепости по образцу Астраханского кремля, в виде правильного квадрата с восемью башнями, угловые - шестигранной и средние - квадратной формы. На вооружении находилось 27 пушек, 4 мортиры и гаубиц при двух офицерах и 51 артиллерийсте. Гарнизон Гурьевской крепости насчитывал 250-300 казаков во главе с атаманом гурьевской казачьей команды. В 1763 г. Коллегия иностранных дел России приняла решение о строительстве редута при устье реки Эмбы на 30 казаков с пушками, однако, это не было тогда осуществлено ввиду удаленности от линии и близости многочисленных казахских кочевий.

23 декабря 1781 г. Высочайшим указом Уральск и Гурьев с селениями, устье р.Эмбы были отделены от Оренбургской губернии к Астраханской, а 24 января 1799 г. царское правительство издало указ о об устройстве кордона от Астрахани по берегу Каспийского моря до устья реки Урал “для недопущения киргиз-кайсаков переезжать границу”, так как казахи в зимнее время по льду моря со своими стадами скота переходили на внутреннюю сторону для зимовки в песках Нарын-кумы, богатых пастбищами.

26 декабря 1803 г. вводится новое Положение об Уральском казачьем войске в составе одной Лейб-Уральской сотни и десяти конных полков с № 1 по № 10, единная одежда. По части гражданского и экономического управления учреждалась войсковая канцелярия под председательством войскового атамана, двух советников и двух асессоров.

Канцелярия разделялась на воинскую и гражданскую экспедиции, последняя рассматривала также и судебные дела.

Численность Уральского казачьего войска на протяжении всего XIX в. росла, хотя в иные периоды и уменьшалась ввиду реорганизации и переподчинения тех или иных дистанций соседним казачьим войскам. Так, в ноябре 1819 г. к Уральскому войску были причислены казаки Илецкой и Сакмарской станиц, число конных полков возросло на два, которым присвоили номера 11 и 12. Позже они были переданы в состав Оренбургского казачьего войска.

По данным Н.Е. Бекмахановой, в 30-х годах XIX в. всего в составе Уральского войска насчитывалось 39408 душ обоего пола и состояло из шести дистанций или военных линий: Верхнеуральской, Нижнеуральской, Среднеуральской, Илецкой, Чижинской и Узеньской, центрами которых были крепости Кулагино, Сахарная, Калмыковская, Илецкая и другие, где находились штабы казачьих полков. Дистанции делились на станицы во главе со станичными правлениями и атаманами, в состав дистанций и станиц входили форпосты, хутора, пикеты, кордоны, разъезды, расстояния между которыми составляли от 10-12 до 25-30 верст. Штаб войска находился в г.Уральске, возглавлял его наказной атаман, не обязательно казачьего сословия, назначаемый Оренбургским генерал-губернатором, он одновременно являлся военным губернатором и командующим всеми войсками области”.

С 1845 по 1862 гг. численность населения Уральского казачьего войска выросла с 62 тыс. до 82 тыс. душ обоего пола. Служилые и отставные (офицеры, нижние чины и казаки в семьями) составляли 71695 чел., остальные были представителями духовенства, дворян, крепостных крестьян и т.д. В национальном отношении почти 90% являлись русскими, остальные крещеные башкиры, мишари, татары, калмыки, каракалпаки и казахи. Последних насчитывалось всего 200 человек. В 1856 г. насчитывалось генералов -1, штаб-офицеров - 23, обер-офицеров - 259, урядников - 552, казаков -13173, казаков-малолетков (до 17 лет) -1021; отставных казаков - 3754, урядников -91, офицеров - 91. Личный состав оставался стабильным на протяжении десятилетий и позволял решать военно-охранные функции в зоне ответственности войска.

Царские историки отмечают такие черты характера уральских казаков, как неколебимую преданность вере, престолу и отечеству, отчаянную храбрость, хладнокровие в бою, ловкость, сметливость и трезвость ума, бодрость духа, трудолюбие и твердость. Воинственность уральских казаков проистекала, по их мнению, от соседства с “независимыми, буйными и хищными дикарямй-киргизами”, с которыми они на протяжении веков вели непримиримую войну. Бытописатель Уральского войска откровенно писал: “Я и днем, и ночью, и на яву, и во сне желаю, чтобы казак имел не только необходимое, но и лишнее. Киргиз же для меня -создание совершенно постороннее...”. Эти слова - настоящее кредо казачьего шовинизма и нетерпимости к другим народам. Поэтому на протяжении веков очень сложно складывались взаимоотношения уральских казаков и местных казахов, особенно в земле - и водопользовании, хотя и те и другие уже давно являлись подданными России. П.И. Небольсин так писал об этом: “Уральские казаки нехристиански, негуманно смотрят вообще на мухамедян, и на киргизов в особенности. Притеснить, опозорить, облаять, обмануть киргиза ему нипочем: уралец исстари смотрел на киргиза, как на предмет, которым можно всячески поживиться”. Он остро критиковал правительственную политику натравливания уральских казаков, особенно их верхушки, на казахов. Особенно обострились эти отношения после образования Букеевского ханства, или Внутренней Букеевской Орды.

11 марта 1801 года император Павел I принял Указ о “дозволении киргизскому народу кочевать между Уралом и Волгою и заводить по удобности в лесных местах селения”. Так возникла Внутренняя Орда, или Букеевская, по имени первого ее хана Букея, внука Абулхаира. Но и образование самостоятельного ханства не принесло народным массам облегчения. С востока территорию Букеевской Орды окружали форпосты уральских казаков, которые были против разрешения переходить казахам на внутреннюю сторону, утверждая, что им самим якобы не хватает земли. С запада - кордоны Астраханского казачьего войска, а с севера - форпосты Узеньской военной линии.

В 1813 году Уральская войсковая канцелярия самовольно изъяла огромную территорию между реками Большой и Малый Узени, богатую камышами, подножным кормом, удобную для зимовки. Чтобы спасти скот от бескормицы, казахи были вынуждены платить за зимовку по 15 коп. с барана, 50 коп. с одной головы крупного рогатого скота и по 80 коп. за одного верблюда. Конечно, не все могли платить такую огромную сумму денег. Казахам также запрещалась рыбная ловля на Урале и Камыш-Самарских озерах, добыча соли в степных озерах, пользование водопоями, самовольно переходить обратно, на степную сторону реки.

Бедность вынуждала казахов продавать даже своих детей, чтобы спастись от голодной смерти. Документы сообщают, что в декабре 1812 года казах Букенбай Каражигитов ввиду крайней нужды своей большой семьи продал родную дочь Атыкей шести лет хорунжему Ивану Замятину за 14 рублей.

При пропуске казахов на внутреннюю сторону царские власти и казачьи посты допускали немало злоупотреблений. Так, зимой 1812 года чиновник колониальной администрации Сазонович взыскал с казахов рода шеркеш тысячу баранов, 167 коров, 49 верблюдов и 9 лошадей, с казахов-адаевцев - 44 коровы, два верблюда, с кочевников рода таз - 400 баранов, пять лошадей и четыре верблюда, захватив при этом трех казахов. Зимой 1817 года другой чиновник Топорнин без всяких причин задержал бия рода табын Жоламана Тленшина, заковал его в железо и с арканом на шее водил от форпоста к форпосту для устрашения других, грозил отправить в Сибирь, взял с него 50 баранов, одного верблюда и только потом отпустил. При торговле казахов в Гурьев-городке они обязаны были давать людей в заложники, подвергались обману и насилию со стороны властей.

Территория Уральского казачьего войска в середине XIX в. составляла свыше шести миллионов десятин, что было равно площади Баварии или королевства Бельгийского (см. таблицу № 1). На одного взрослого казака приходилось по 500 десятин земли, но им казалось все мало, стремились захватить новые территории. В 1828 году войсковой атаман обратился в Санкт-Петербург с просьбой отдать казакам и весь левый берег Урала, его богатую пойму, а также реки Узени во Внутренней Орде, изъяв их у казахов-кочевников. Только вмешательство председателя Оренбургской пограничной комиссии Г.Ф. Генса, его заступничество за казахов не позволило свершиться беззаконию. Спор уральских казаков и букеевских казахов из-за рек Малый и Большой Узени и Камыш-Самарских озер возник сразу же после образования Внутренней Орды. В 1827 г. тогдашний оренбургский военный губернатор граф Эссен разрешил использовать эти территории совместно казакам и казахам, что лишь на время сняло остроту земельного спора.

7 апреля 1828 г. сенатор Энгель, обследовав Внутреннюю Букеевскую Орду, полагал справедливым возвратить казахам р. Малый Узень и все пространство между реками Большой и Малый Узенями и Камыш-Самарские озера, отвести до 600 тыс. дес. пустопорожней земли в Зауральской степи. 21 февраля 1831 г. Высочайшим указом 1-й Департамент Правительствующего Сената определил: 1) Назначить границу земель Уральского казачьего войска вдоль левого берега Большого Узеня, начиная от границы Саратовской губернии до озера Камыш-Самарских. 2) Все пространство между реками Малый и Большой Узени, кроме пяти форпостов по левому берегу Малого Узеня как пример для оседлости (Вербовский, Глиняный, Мокринский, Таловский и Абинский), предоставить букеевским казахам для свободного кочевания, но не в собственность, а только для пользования и впредь до другого распоряжения. Это решение учитывало интересы местного населения, так как в Орде тогда проживало 42 тыс. душ общего пола, имелось 500 тыс. лошадей, 100 тыс. рогатого скота и 2 млн. овец.

Уральское войско уже в середине XIX в. было одним из самых зажиточных в империи. Например, только разного скота у казаков насчитывалось 561112 голов, в т.ч.: лошадей - 87961, крупного рогатого скота -88013, овец - 383823 голов. Большую прибыль приносило земледелие: в 1835 г. было засеяно 8784 четвертей, снято -24095, в 1844 г. засеяно 35862 четвертей, снято 186108 четвертей ржи. Доходы войска складывались от пошлин с продажи соленой рыбы, икры, за билеты на право багренья, за отдачу в оброчное содержание войсковых земель, с продажи скота, с процентов от капиталов, положенных в кредитные банки, всемилостивейшего пожалования и т.д., всего доход войска составлял 92428 руб. 29 коп., а расход - всего 53620 руб. 22 коп. (на жалованье, содержание войсковой больницы, доставку в столицу “презента” - красной рыбы и икры, на покупку хлеба в неурожайные годы, за учуг рыбной ловли и соляной сбор и пр.). Тем не менее войсковая канцелярия вела ожесточенные многолетние тяжбы за право владения левым берегом Урала (т.н. “бухарской” стороной) и территорией между реками Узенями и Камыш-Самарскими озерами - самыми плодородными и лучшими участками степи, богатыми сенокосами.

23 марта 1833 г. Правительствующий Сенат вновь создал особую межевую комиссию по разграничению земель между Уральским казачьим войском и Букеевским ханством на следующих основаниях:

1. Земли между реками Большой и Малый Узени казахам представлены только во временное пользование.

2. Уральскому войску по левому берегу Малого Узеня каждому из пяти форпостов отводится по 40 кв. верст в обе стороны реки.

3. Внутри рек казакам разрешается рубить камыш вблизи форта Глинский. Сенат указывал, чтобы “наделение угодьями произведено было самым безобидным образом”. Депутатами от букеевских казахов были назначены султан Чуке Нуралиханов и старшина Алтай Досмухаммедов, от казаков - есаул Сумкин.

В августе 1830 г. председатель комиссии Генерального Штаба генерал-майор Черкасов докладывал о завершении работы “благополучно, беспорядков со стороны букеевских киргизов никаких при том не происходило”. Войсковая канцелярия представила комиссии “Записку о поземельных нуждах Войска Уральского и о положительном разграничении земель казачьих с соседними землями и губерниями”, где обосновывались “исторические права” казаков на междуречье Узеней и Камыш-Самарские озера, поскольку они соединяются с Уралом через речки Мухор и Кущум. А поскольку якобы по грамоте 1613 г. казакам была дана вся река Урал снизу доверху и сверху до низу со всеми впадающими и вытекающими из нее притоками и рукавами, то данный район рек и озер бесспорно принадлежит казакам. Войсковая канцелярия хотя и признавала, что существование грамоты “казаками не доказано, а правительством не признано”.

Нужды казаков сводились к следующим:

1. Река Урал, представляющая “сосцы, питающие чад своих из персей Земли родной”, должна пребывать в “полном и безотчетном распоряжении Войскового начальства”.

2. Прибрежные от устья Урала влево и вправо земли на 111 верст уже с 1783 г. являются собственностью войска и должны оставаться им.

3. Озеро Челкар на левом берегу уже давно принадлежит казакам и “об этом излишне говорить”.

4. Обе реки Узени и Камыш-Самарские озера нужны казакам не для рыболовства, а для скотоводства, составляющего “вторую важную половину народного благосостояния уральцев”.

В записке всячески чернились местные казахи, которые якобы хозяйствовать не умеют, вытаптывают свои луга и вторгаются в хорошо сохранившиеся казачьи покосы. Далее казаки просили вникнуть в их положение как “детей отца своего”, надеялись “на перевес неисчерпаемой милости Монаршей в свою пользу”, обещали Царю - Отцу и исполинскому Орлу привести в повиновение все рассеянные Племена степных дикарей”, служить “копьем и грудью”, готовы даже “дерзких, непокорных обитатей Аму-Дарьи или какое иное племя” покорить, на которое укажет царский перст. В заключение казаки вопрошали “какую, напротив, пользу может ожидать правительство от киргизов даже и от Внутренней Орды?”, которые хотя и живут внутри России, и как бы уже цивилизованнее других. Казаки настаивали на передаче им междуречья Узеней и района озер.

Чиновник же Оренбургской пограничной комиссии коллежский асессор Кузнецов в своей записке писал, что земли между Узенями от границы Саратовской губернии и до Камыш-Самарских озер более выгодны для казахов, так как у казаков скотоводство - домашнее, а у казахов -кочевое, поэтому они нуждаются в большей площади пастбищ, к тому же у них зимовки с землянками находятся у этих озер.

Председатель комиссии, докладывая в Оренбург об окончании работы комиссии, отмечал, что поселенным между Узенями казакам в числе 663 душ нарезано по 40 десятин на каждую. Граница между уральским войском и Внутренней Ордой проведена от Жалтыр-куля на юг до Курхайского прорана на берегу Каспийского моря.

Тем не менее территориальные споры не прекращались. Так, в 1840 г. 369 кибиток казахов у Нижне-Яицкой линии накосили 22 стога сена. Хан Джангир Букеев в рапорте Оренбургской пограничной комиссии от 7 февраля 1842 г. N 265 сообщал, что эти бесплодные пески находятся далеко от линии, казахи и раньше пасли там скот и косили сено, никаких происшествий не было, пока об этом не разузнали линейные начальники. В итоге это накошенное казахами сено было возвращено войсковой канцелярии.

6 апреля 1845 г. Военный министр России генерал-адъютант граф Чернышев обратился с письмом к командиру Отдельного Оренбургского корпуса о том, что Госсовет империи учредил комиссию о размежевании границ между Уральским казачьим войском и Букеевским ханством, запрашивал сведения о количестве народонаселения войска, количестве населенных пунктов, скота и сколько потребно казакам пастбищ, “нужно ли стараться о распространении казачьего скотоводства или они имеют уже достаточные собственные средства к хорошему его состоянию”, об источниках благосостояния войска. Войсковой канцелярией под руководством наказного атамана полковника К.К. Геке была подготовлена обширная записка “Статистические сведения о настоящем положении Уральского казачьего войска”. В ней снова доказывались права казаков на занимаемую ими территорию на основе грамоты царя Михаила Федоровича 1613 года, указывались льготы и привилегии казакам, данные им в разные годы. Например, от 28 октября 1732 г. - запрет другим жителям, кроме казаков, ловить рыбу в Урале; от 5 июня 1751 г. - только казакам разрешалось добывать казенную соль; от 29 июня 1783 г., 31 октября 1809 г., 30 октября 1817 г. - о недопущении казахов в 15-верстную полосу вдоль Урала. В записке указаны границы войска с соседними российскими губерниями и местными казахами. На западе, в частности, она проходила по правой стороне реки Малый Узень и Камыш-Самарских озер до Пороховинского бугра на море справа от Урала и до Гранного бугра на левой стороне реки по берегу Каспия (эти бугры были признаны границей войска Госсоветом 9 ноября 1842 г.). В зауральской стороне граница шла на Сарайчиковскую крепость, обходила Индерское соленое озеро, по левой стороне реки Илек до форпоста Озерный, через него до точки соединения земель Озерного и Линевского форпостов и меже между Мух-рановским форпостом и крепостью Разсыпной Оренбургского войска. Общая площадь составляла 7 млн. 72 тыс. десятин земли.

Далее писалось, что казахи живут здесь только с 1801 года, что они “дикий и не только тогда, но и теперь своекорыстный и завистливый народ”, что они уничтожили степь до Волги и покушаются на хорошие казачьи земли между Узенями и у озер. Как можно понять из смысла этой записки, царское правительство хотело решить проблему исходя из численности народонаселения и скота у казахов и казаков. Казаки же доказывали, что 60 тыс. жителей Внутренней Орды имеют еще 872 тыс. дес. в Саратовской губернии; скотоводство у них падает, а у казаков, наоборот, год от года растет; казахи свои земли вытоптали, а у казаков они в хорошем состоянии; казахи не несут никаких служебных или земских повинностей, а казаки сами себя снаряжают и т.д. При этом казачье начальство не учитывало, что скотоводство и пастбища казахов приходили в упадок как раз ввиду земельной тесноты и нехватки плодородных лугов и сенокосов, которые были захвачены и присвоены войском. Войсковая канцелярия делала вывод, что “киргизам нужен хозяйственный порядок пользования угодьями, а не новые земли”. У казаков же рост населения в будущем приведет к нехватке земель, и правительство будет вынуждено искать новые, либо выплачивать дополнительное денежное пособие.

На притеснения со стороны казаков, и не только в земельном вопросе, жаловался в Оренбург и хан Внутренней Орды Джангир. Так, в письме в Пограничную комиссию 31 января 1843 г. он писал, что в Орде “совершенное спокойствие и благомыслие”, но “с особенным вредом действуют уральские казаки, постоянно не желающие нам добра, в чем убедился я в 20-летнее мое управление”. Хан сообщал генерал- губернатору Обручеву, что в Орде дважды были беспорядки и главными виновниками их выступали оба раза казаки, за что более 20 уральских офицеров были разжалованы в рядовые казаки. Зимой 1843 г. группа казачьих офицеров, прибыв в казахские зимовки на Камыш-Самарских озерах и берегах Каспийского моря для покупки камыша и верблюдов, расспрашивали “людей неблагонадежных” о положении дел в Орде, настроениях кочевников, размерах податей и “входили о сем в рассуждения”. Хан озабоченно говорил, что такое поведение казаков и их настойчивые расспросы “по предмету во все до них не относящихся заставляют меня быть в сомнении о настоящих их намерениях, коих я не знаю, но от коих по коренной неприязни и властолюбию уральцев не ожидаю хороших последствий”. Он просил губернатора войти “в защиту мою и вверенной мне части управления”. Хан, видимо, опасался каких-то подрывных действий казаков среди казахского населения, могущих привести к беспорядкам в Орде, поколебать его власть и авторитет, которым он пользовался в Оренбурге, в итоге к ущемлению жизненных интересов ордынцев.

В 1847 г. управляющий Приморским округом есаул К. Бабаджанов представил во Временный совет по управлению Внутренней Букеевской Ордой рапорт о многочисленных и вопиющих случаях массового произвола казаков над проживающими здесь мирными казахами и просил “доставить удовлетворение обиженным киргизам от кордонных жителей”.

Другой спорной территорией между казахами и казаками являлся левый берег Урала, самый “плодоноснейший” ввиду обилия богатых сенокосов и леса. 19 апреля 1862 г. Оренбургский военный губернатор генерал-адъютант Безак сообщал Областному правлению оренбургскими казахами, что император Александр II по его отчету распорядился впредь до окончания споров казахов не подвергать “каким-либо притеснениям со стороны уральских казаков” и приступить к разбору спора, кому владеть левым берегом реки. 22 июня 1862 г. Областное правление вынесло решение, что Уральское войско не имеет никакого законодательного акта на сенокосы и лес по левому берегу, а потому левобережная полоса делится между казаками и казахами “сообразно с хозяйственными нуждами тех и других”, по числу дворов в станицах и кибиток в аулах. Но преимущество в землепользовании отводилось казакам. Так, если казакам на правом берегу реки не хватает сена по числу скота, то дополнительные участки отводились на левом “в ущерб киргизам”. Если у казахов не хватает сена на левом берегу реки, то недостающее пространство сенокосов “в ущерб казакам” им по правому берегу не отводилось. Причем в расчет у казаков принимался только мелкий скот (т.е. овцы), а у казахов, кроме овец, учитывались также и лошади (одна - за четыре овцы) и верблюды (один - за три овцы). В то же время казачьи станицы, не испытывающие нужды в лугах на левой стороне реки, их не получали и весь берег на этом участке отводился казахам. Лес также делился пропорционально населению, а не по поголовью скота, т.е. опять в ущерб местным казахам, имевших большее его количество. Казаки обязывались осенью допускать казахов на свои участки на зимовки, когда все сено было уже окошено. Нескошеные участки казахи могли обкашивать в свою пользу. Казаки имели право на левом берегу держать стражу для охраны от потравы своих участков. Власти, стараясь не допускать обострения земельных споров между казаками и казахами и соблюсти справедливость, тем не менее неусыпно стояли на страже интересов казачества, его привилегий и немалых льгот. Споры из-за сенокосов и лугов на левом берегу Урала, права рыболовства и выпаса там скота продолжались долго и нередко приводили к кровавым развязкам. Например, 8 октября 1868 г. начальник Сарайчиковской крепости хорунжий Раннев с шестью казаками обнаружил на левом берегу пятерых казахов бершева рода, ловивших рыбу. Они были жестоко избиты, так что двое были еле живы. Взяв с собой еще двоих, казаки повели их в крепость. В пути их настигла погоня местных казахов, пришедших на выручку, вооруженных дубинами и чеканами. Завязалась драка, казаки защищались, пустив в ход шашки и ранили многих. Тем не менее казахи сумели отбить своих задержанных товарищей.2 И таких случаев было немало.

Лишь 29 марта 1871 г. было Высочайше утверждено мнение Госсовета о распределении долины левого берега Урала между казаками и “зауральскими киргизами” от устья р. Илек до моря. Земли, признанные за казаками, оставались в бессрочном пользовании Уральского войска, а луговые отводы, выделенные местным казахам, передавались в их пользование. Казахам разрешался беспрепятственный допуск к Уралу для водопоя скота через казачьи дачи, для чего создавались специальные прогонные пути. Озеро Челкар за Уралом “временно” передавалось казакам для рыболовства, допуск же казахов для водопоя скота осуществлялся по правилам, разработанным Оренбургским генерал-губернатором.

Неравенство в землепользовании видно и по структуре принадлежащих казакам и казахам территорий. Например, в 1856 г. Уральское войско имело 6,2 млн. дес. земли, в т.ч. 4,7 млн. удобных и 1,5 млн. дес. неудобий, 522 тыс. дес. пашни. Общая площадь земель Внутренней Орды насчитывала 6,5 млн. дес. земли, в том числе пригодных для пастбищ 5,2 млн., среди которых много солонцов, мелких соленых озер и соляных грязей, песку и бесплодной земли, выгоревшей до основания. Территория Орды давала населению “средства к существованию только при умеренности в пище и ограниченности нужд и потребностей”. Уральское войско обладало, напротив, реками Уралом и Узенями, озерами Челкар на зауральской стороне и Камыш-Самарскими - на внутренней, а также пользовалось для сенокосов знаменитыми Чижинскими разливами и рекой Илек, берегами Каспийского моря с богатыми камышами.

24 марта 1859 г. царь утвердил Положение Кабинета министров о переселении “киргизов, кочующих на землях Уральского казачьего войска, во Внутреннюю или Зауральскую Орды”. Но если, говорилось в документе, они пожелают причислиться к Уральскому войску или другому сословию, то оставить на месте. Еще раньше были опубликованы Правила приема в Оренбургское и Уральское казачьи войска от 14 августа 1848 г. башкир, казахов и других азиатцев. Принимали благонадежных и способных к воинской службе, имеющих средства к оседлому обзаведению и снаряжению для службы, и если войска имеют свободные земли. Надо отметить, что именно экономические потребности, земельная теснота толкали местных казахов к вступлению в казачье сословие, принятию христианства и крещению.

Спор между Уральским войском и Букеевской Ордой не прекратился и через 30 лет после его начала. 26 февраля 1866 г. Оренбургский военный губернатор своим предписанием за № 1498 Областному правлению казахов установил: ни казаки, ни казахи не имеют прав владения на используемые земли. Казаки также не имеют прав на земли между Узенями и Ка-мыш-Самарское озеро, а лишь доступ к нему с левого берега Большого Узеня с оставлением казачьих форпостов на Малом. В одном из официальных документов говорилось, что казаки “не столько нуждаются вообще в количестве земли, сколько в спокойном пользовании удобными землями междуузенских участков”, т.е. единолично, не деля их с казахами.

Мнение губернатора сводилось к следующему: 1) По числу казачьего населения в междуузенских участках отрезать уральскому войску полосу земли с наделением каждого взрослого казака 40 дес. земли; 2) Границу между войском и казахами вести параллельно Большому Узеню в 125 саженях от берега; 3) Отмежевать казакам озеро Рыбной Сакрыл; 4) Камыш-Самарские озера отмежевать в пользу казахов, предоставив казакам рыболовство на этих озерах. Полевые межевые работы по проведению пограничной черты между землями Уральского войска, казахов Внутренней Орды и казенными землями Самарской губернии проводились неоднократно в 1866, 1871, 1879 годах, оставались нерешенными вплоть до свержения самодержавия и упразднения войска.

Например, в марте 1870 г. Сенат империи вновь вернулся к вопросу о границах между Уральским казачьим войском и Внутренней Ордой, так как теперь возник спор о пограничной черте у берегов Каспийского моря, праве рыбной ловли на море. Спор решился в пользу казаков, которым отводилась территория в одну версту вдоль берега, начиная от границ “самого высокого прилива”. Это мнение Госсовета было утверждено 29 марта 1871 г. императором Александром II.

В одном из документов отмечались действительные нужды казахов и казаков в пространстве между Узенями. Если казахи в ней нуждались жизненно, то казакам требовались лишь для рыболовства на реках.

Казаки отдавали в оброк принадлежавшие им земли казахам и крестьянам Новоузенского уезда Саратовской губернии, т.е. не использовали их сами. Казахи были вынуждены арендовать у посторонних ведомств 418630 дес. 960 саженей для зимовки своего скота. Комиссия приходила к выводу, что отселение с междуузенских территорий 4458 кибиток казахов с 22290 душ обоего пола, с 178 тыс. голов скота при отсутствии свободных земель неисполнимо, поэтому надо оставить здесь на неопределенное время до изыскания других мест Размер платы казахов за арендуемые войсковые земли должен исчисляться с поголовья скота и не превышать казенной подати, отмечалось Комиссией. В 1873 г. проведено новое размежевание земель казаков и казахов, причем снесено 2743 казахские зимовки и отрезано у них 7075 дес.

В 1865 г. Уральская войсковая канцелярия выступила с предложением переселить часть казаков на нижнее течение Эмбы, где основать казачье поселение в устье реки. Переселение обосновывалось ростом населения войска, падением рыболовства и неспособностью скотоводства обеспечивать потребности казаков. Предлагалось выселить 200 семейств казаков из охотников наиболее переселенных средней и верхней дистанций, Илецкой станицы и третьего Приморского округа. Нижне-Эмбенский военный пост был возведен лишь в 1872 г., после административных реформ 1867-1868 гг. Содержалась там местная команда, подчинявшаяся военному губернатору Уральской области. Продвижение уральских казаков на Эмбу было одним из звеньев дальнейшей военной и хозяйственной колонизации Казахстана, что влекло за собой ущемление прав местного населения в земельном вопросе, вытеснение его из плодородного района и ограничение рыбной ловли на реке Эмба и Каспийском море.

Добыча красной рыбы и икры составляла важнейшую часть дохода уральского казачества, обеспечивала высокий материальный уровень жизни. Царские власти принимали все меры к охране прав казаков на рыбную ловлю. Так, уже 25 мая 1752 г. правительство передало гурьевский рыбный учуг, таможенные и питейные сборы в содержание Яицкого войска, установив плату в казну за учуг и рыбные ловли 4692 руб. 69 коп., за сборы - 754 руб. 10 коп., всего 5446 руб. 79 коп. Доход же от реализации намного перекрывал расходы войска.

Царским указом от 18 октября 1827 г. Уральскому войску было разрешено беспошлинно вывозить соленую рыбу из озер казахской степи. 25 декабря 1850 г. Госсовет империи утвердил Правила охраны войсковых рыболовных промыслов Уральского казачьего войска на Каспийском море: в устье Урала от Порохового до Гранного бугров с берега на 5-6 саж. глубины, в одну сторону на 76 верст, другую - 88 верст, поставить охранные суда - две большого и две малого размера, четыре лодки и 14 мелких судов; с открытия навигации и до ее окончания эта флотилия должна была курсировать на пограничных линиях у устья, охраняя рыбные участки; содержание судов и судовых команд возлагалось на самих казаков, а ревизия - на Астраханскую экспедицию рыбных промыслов. 22 февраля I860 г. Г оссовет вынес мнение “Об охране на Каспийском море рыболовных вод Уральского казачьего войска”, которым определил все затраты отнести на счет войскового капитала; наряд казаков на суда производить из Гурьева и соседних форпостов; издержки по охране морских вод покрывать с тюленьего боя на прибрежных землях. 16 июля 1896 г. вновь последовало утвержденное царем решение Военного совета империи “Об охране речных и морских вод Уральского казачьего войска”.

Рыболовство на море и Урале было чрезвычайно прибыльным и одним из самых ценных источников обогащения казаков, так как воды, как и земли, составляли общинную собственность всего войска. Например, в 1847-1856 гг. в среднем в год добывалось 16517 пудов красной рыбы (осетра) и 334 пуда черной икры, в 1861-1880 гг. - ежегодно 27231 пудов красной рыбы и 9230 пуда икры, в 1882-1886 гг. в среднем в год 19261 пудов рыбы и 2866 пудов икры. За 1847-1856 гг. ежегодно добывалось 6946 пудов другой красной рыбы - севрюги и 877 пудов севрюжьей икры, а за 20 лет, с 1860-1870 гг. - в среднем в год 50740 пудов рыбы и 2907 пудов икры.

Сильно возрос вывоз рыбы по годам: в 1832-1842 гг. - 705713 пудов, в 1843-1853 гг. - 897178 пудов, а за десять лет с 1877 по 1886 гг. было вывезено рыбной продукции (рыбы красной, черной и соленой) и икры (красной и черной рыбы) 1286561,8 пуда на сумму 2759154,7 руб. В целом, доходность рыбного промысла равнялась 282 проц. Чистая прибыль всего войска от рыболовства составляла 2114904 руб., при этом на каждую мужскую душу приходилось 43 руб. 26 коп., а на каждого участника рыбных промыслов -159 руб. в год. Тюлений бой на принадлежащих уральским казакам прибрежных островах и водах не производился ввиду его убыточности и был сдан в аренду астраханским рыбопромышленникам.

Источником материального благополучия уральского казачества являлась и беспощадная эксплуатация местного населения, особенно его беднейшей части, которая нанималась к богатым казакам на сезонную иди круглогодичную работу в качестве домашней прислуги, пастухов, косарей, землекопов, погонщиков, сторожей и т.д. Саратовский купец Жарков, бывший в середине XIX в. в одном из казахских аулов, писал, что уральские казаки “лет с полтораста с лишком существуют только тем, что... во всевозможные работы нанимают киргизов. Они и косят, и пашут, и двор стерегут, и за скотом ходят -всюду поспевают; а надо отдать справедливость - киргиз здоров на работу”.

Историк Уральского казачества Л. Масянов признавал, что бедные казахи “были бесправны, служили у казаков пастухами и работали на полевых работах, и, нужно сознаться, казаки их сильно эксплуатировали”.

Исследователь экономической жизни казаков Н.А.Бородин приводит следующие цифры использования наемного труда казахов на рыбном промысле, на всех его видах. На весеннем курхае (морское рыболовство) в 1883 г. казаки нанимали 874 казаха, в 1884 г. - 451, в 1885 г. - 616 чел. На осеннем багренном рыболовстве ежегодно работало по 408 казахов, на аханном рыболовстве (зимнем подледном морском) в 1846-1856 гг. по 272 наемных казаха, а в 1 882-1886 гг. - по 601 чел. На зимнем подледном речном рыболовстве в 1846-1857 гг. ежегодно нанималось в среднем 1196 чел., в 1882-1886 гг. - 793 казаха в год. На реках Узени в эти же периоды число наемных казахов колебалось от 83 до 138 чел. На озере Челкар у казаков-рыбаков ежегодно работало от 100 до 200 наемных рабочих из местных казахов, что составляло половину всех ловцов рыбы. Также широко использовался наемный труд казахов в казачьих хозяйствах и при ведении скотоводства, сенокошении и других подсобных работах.

Уральское казачье войско до самого конца существования сохраняло в своем быту и устройстве много архаических форм и обычаев, давно исчезнувших в других войсках, например, “наемку” и общинное землепользование. Объяснялось это характером возникновения войска, без вмешательства царских властей, естественными особенностями края, где река и земля составляли единую биологическую кормящую среду, господством исстари принципов войскового товарищества и экономического равенства в природопользовании (например, реку Урал с ее богатыми рыбными промыслами нельзя ведь было, как землю, поделить на отдельные паи/наделы между хозяйствами казаков) и другими причинами, причем уральские казаки свято блюли свою самостоятельность и своеобычие, вплоть до открытого выступления против властей. Например, такой специфической особенностью уральского казачества являлось отсутствие паевого надельного владения землей, вся войсковая территория считалась коллективной общеказачьей собственностью. Общинная вековая организация уральских казаков была причиной консерватизма и замкнутости, изолированности от других слоев общества, сословной враждебности к т.н. “иногородним” и вообще всяким социальным реформам. Г.Н. Потанин называл уральскую казачью общину “архаическим памятником древности”, что во всей России не встретить такой “солидарности населения как здесь, возрасту, общественное положение, чины - все здесь объединено”, что вся уральская территория в 600 верст длиной “есть общее нераздельное достояние всего войска: рыба в реке тоже общая для всех. Трава на лугах, соль в озере, солодковый корень, терновые ягоды, все - общее для всех. Войсковое хозяйственное правление недреманным оком следит, чтобы какое-нибудь производство не оказалось лазейкой для ретивого индивидуалиста создать личное благополучие в ущерб своим собратьям”.

Общинная организация хозяйственной жизни казаков была утверждена в документах Военного совета империи: от 9 марта 1874 г. - ”06 общественном хозяйственном управлении Уральского казачьего войска” и 5 июля 1880 г. - “Положение об общественном управлении Уральского казачьего войска” и “Наказ войсковому хозяйственному правлению по управлению общественным войсковым хозяйством и общим войсковым капиталом”, где говорилось, что “все земли и угодья впредь до изменения экономических условий состоят в общем пользовании станиц на всем пространстве войска”. Поэтому уральские казаки в экономическом плане сильно зависели от своей общины, выход из которой сразу же лишал их всяких источников существования. Но в то же время общинное владение землей и водой, в общем-то справедливое пользование естественными богатствами природы, способствовало превращению уральских казаков в одних из самых зажиточных обитателей империи. Высокий жизненный уровень обеспечивался, как уже отмечалось, невиданными привилегиями и льготами правительства, безраздельным обладанием самым лакомым куском казахской земли и жестокой эксплуатацией бесправного местного населения.

На основании Высочайше утвержденного 21 октября 1868 г. “Временного Положения об управлении в Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областей” была создана Уральская область из земель Уральского казачьего войска и части территории бывшей Области оренбургских казахов. Во главе области находился военный губернатор, одновременно являвшийся командующим войсками области и наказным атаманом Уральского казачьего войска, руководствовавшийся в управлении им специальным Положением. Таким образом, Уральское казачье войско включалось в общегосударственную систему военного и местного управления без ущемления его правового и хозяйственного положения. В 1885 г. войсковое население Уральской области составляло 99971 чел., невойсковое - 36950 чел., или почти 27 проц. всех жителей. Уральская казачья община владела 6235335 дес. земли. На каждую мужскую душу приходилось 157 дес., а на хозяйство -390 дес., в т.ч. удобной земли - 46,2 дес. С правовой стороны все войсковые земли и воды находились по Высочайшей воле “в бессрочном пользовании” уральского казачества и не составляли его юридической собственности. Даже за казачьими офицерами и чиновниками, фактически пожизненно владевшими значительным количеством земли и леса, не существовало, как в других войсках, даже формального закрепления их за ними.

В среднем на двор приходилось 5,2 чел. войскового сословия. Всего казачьих дворов насчитывалось 19342, вели хозяйство самостоятельно - 8486, полусамостоятельно - 2960, вместе они составляли - 59,3 %, 29,3% хозяйств были несамостоятельными, пользовались ссудами войскового капитала. В 2071 хозяйстве имелось один и более наемных работников как из бедных казаков, так и людей невойскового сословия (казахов, русских, татар и др.). Почти 8 тыс. дворов засевали от 1 до 10 дес. пашни, а 3040 дворов - от 10 до 50 дес. Свободные земли сдавались в аренду крестьянам и иногородним, что составляло важную статью дохода войскового капитала.

Войско имело 132868 лошадей, 157466 голов рогатого скота, 649547 овец и коз, 9416 верблюдов и 5439 свиней. Лошадей и рогатый скот больше держали в северной части с развитым хлебопашеством (в Уральском отделе), овец - на юге, в степной зоне (Калмыковском и Гурьевском отделах). Валовой доход от скотоводства ежегодно составлял 1702159 руб. В среднем на двор приходилось 6 лошадей и верблюдов, 3,6 быков. Около 4 тыс. дворов имели от 1 до 10 быков, 1217 дворов от 10 до 16 быков, а 1300 дворов -16 и более быков. Свыше 6300 дворов держали от 4 до 50 лошадей и верблюдов, 2,5 тыс. дворов - по две-три лошади; по одной лошади имели 4565 дворов, они составляли 23,5% всех хозяйств. Безлошадных хозяйств насчитывалось 2705, или 13,9%. Таким образом, около трети казачьих хозяйств были бедными и беднейшими. А 10,6% дворов вообще не имели никакого скота.

Разумеется, и в Уральском казачьем войске наблюдались процессы имущественного и социального расслоения, правда менее острые, чем в других казачьих формированиях империи. Наряду с такими зажиточными земле- и скотовладельцами, как офицеры и чиновники Акутины, Бородины, Донско-вы, Назаровы, Мизиновы и др., имелись и вполне пауперизированные казаки, безлошадные бедные хозяйства. Объяснить этот феномен при наличии у войска громадных и богатых земельных и водных источников, немалых привилегий и льгот, помощи как от казны, так и войскового капитала, невозможно только при опоре на классовый подход в марксистской социологии, как прежде. Безлошадное хозяйство в Уральском войске не может служить главным критерием классовой дифференциации, казаки занимались доходным рыболовством, скотоводством, бахчеводством и садоводством, торговлей, частным извозом, различными промыслами. Важным источником существования являлся старинный обычай “наемки” и др. (см. таблицу № 2). Многое в социальном поведении казаков и мотивации их поступков зависело и от своеобразной казачьей ментальности, вековой психологии социального иждивенчества, неприязни к производительному труду и привычки к праздности, надежды на помощь государства и общины, прочих обстоятельств субъективного характера, влиявших на уровень материального благополучия и сознания казаков.

Однако, несмотря на такие громадные привилегии, неповиновение властям, видимо, генетически было присуще казакам. 9 марта 1874 г. утверждается новое Положение об Уральском казачьем войске в составе одного Лейбгвардии Уральского казачьего эскадрона, девяти конных полков и одной учебной сотни. Вводилось новое положение и о воинской повинности войска, причем древний обычай “наемки” был сохранен как исключение среди других казачьих войск. По Положению в казаки записывались и приводились к присяге все, кто достиг 19-летнего возраста. Первые два года молодые казаки состояли в разряде внутренне-служащих, затем поступали в полевой разряд на 15 лет строевой службы, по выслуге этого срока снова поступали во внутренне-служащие на пять лет и затем выходили в отставку. Каждый конный полк был шестисотенного состава, в мирное время на службе находилось три полка. Было введено и положение об общественном хозяйственном управлении Уральского казачьего войска.

Но суть этих новых документов темным казакам не была должным образом разъяснена. Поползли нелепые слухи, что скоро староверам начнут брить бороды, всех девиц увезут в Англию, казаков переоденут в солдатское платье, а детей заставят учиться грамоте. Затем пошли разговоры, что у них отнимут Урал и заселят крестьянами из внутренних российских губерний. Войско взбунтовалось и отказалось принимать новое Положение, разделилось на две партии: согласных и несогласных. У последних отбирали скот, птицу, дворы, рыболовные снасти и хозяйственные орудия. Военно-полевой суд в Уральске творил скорую расправу, казаков арестовывали, приговаривали к ссылке, избивали до крови. 24 мая 1875 года последовал императорский указ о лишении казачьего звания и выселении в Туркестанский край 3,5 тыс. семей за неповиновение. Их расселили по Сыр-Дарье в фортах Казалинске, Кармакчи, Перовске, Туркестане, Жулеке, записывали в военные рабочие батальоны по 600 человек в каждом. Многие топились, бросаясь с барж в реку. Лучше устроились казаки на Аму-Дарье, по праву сильного захватывая рыбные места, охотничьи угодья, тугаи и водоемы.

В 1877 г. дополнительно в Аму-Дарьинский отдел и на Сыр-Дарью было выселено 200 семей казаков в числе 555 чел. Казаки переселялись также и в станицы Оренбургского войска с зачислением в сословие сельских обывателей. В период завоевания Средней Азии генерал М.Д. Скобелев выдвигал идеи о создании Ферганского казачества из числа репрессированных уральских казаков. 30 мая 1881 г. последовало разрешение раскаявшихся казаков возвращать на Урал, чем воспользовались 500 чел. В 1891 г. в честь 300-летия Уральского казачьего войска была объявлена амнистия, но многие отказались и остались на новом месте проживания. Туркестанские казаки вернулись на Урал только после Октябрьской революции 1917 г.

В 1886 г. по штатам мирного времени Уральское войско выставляло три конных полка в составе 15 сотен и одну отдельную сотню военного времени - восемь конных полков в составе 45 сотен. Штатный состав войска в мирное время составлял 103 штаб и обер-офицеров, 2662 урядника и казака, в военное время -181 офицер и 7804 казака. Вооружение каждого строевого казака было штатным - винтовка, револьвер, шашка и пики у первой шеренги. Уральские казачьи полки вместе с оренбургскими входили в состав 14-й кавалерийской дивизии и проходили службу частью в европейской России, частью в Туркестане и степных укреплениях (Актюбинском, Иргизском, Нижне-Эм-бенском, Темирском, Тургайском, Уильском, форте Карабуток). Как отмечалось в юбилейном царском издании, уральские (яицкие) казаки, занимая “юго-восточный угол Европейской России”, стали “стражею русского народа на реке, которая служит границей между Европой и Азией”.

На краю Руси обширной,
Вдоль Урала берегов,
Проживает тихо-мирно
Войско кровных казаков.
Знают все икру Урала
И уральских осетров,
Только знают очень мало
Про уральских казаков.

Уральская казачья песня.

Так это было в действительности. Цель моего очерка — поведать читателю кто такие были уральские казаки, где они жили, чем они жили и как они жили.

Н. С. Самокиш. Уральские казаки.

Земля Уральского казачьего войска была расположена по правому берегу реки Урала, начиналась она от границ Оренбургского казачьего войска и тянулась до берегов Каспийского моря. С запада уральцы имели соседями Самарскую губернию и букеевских киргиз, по левому берегу реки Урала казакам принадлежала узенькая полоска лугов. Там была страна зауральных киргиз.

А. О. Орловский. Битва казаков с киргизами. 1826.

Уральские казаки жили в тупике среди своих необъятных степей, окруженные на две трети киргизскими племенами. Благодаря такой изолированности уральцы больше, чем другие казачьи войска, сохранили быт и обычаи старинного казачества. С самого зарождения, Уральское войско проявило себя как войско бунтарское. Оно всё время имело большие трения с центральным российским правительством, которое в течение всей истории старалось его подчинить окончательно своей воле.

Знамя, бывшее у яицких казаков под Азовом в 1696/97 годах

Выполняя наряды российского государства на свой манер, войско участвовало буквально во всех внешних войнах и пользовалось большой заслуженной боевой славой. Но стоило только Государству начать вводить какие-либо изменения в жизни казаков, казаки видели в этом посягательство на свободу, восставали и их «не желам» много приносило хлопот, а самим казакам всегда стоило очень дорого.

В одно из очередных восстаний, Петр Великий только чудом не уничтожил Яицкое в то время войско. Спас его от гибели преобразователь юго-восточного края Неплюев, сподвижник Петра.

Он доказал, что такой энергичный сплоченный народ, полезный для государства, нельзя уничтожать. В дальнейшем были большие смуты из-за выборных атаманов и из-за религии.

В Яицком войске было очень много старообрядцев, бежавших от гонений из России, так вот их во что бы то ни стало хотели насильно перевести в никоновскую веру.

В Войско почти беспрерывно вводились правительственные войска из Оренбурга.

И в 1772 году, когда пришел на Яик генерал Траубенберг, с артиллерией и пехотой, на него набросились казаки, артиллеристов перебили, растерзали самого Траубенберга и войскового атамана Тамбовцева, который был на стороне правительства. За этим событием последовало то, что, по приказу Екатерины, пришел отряд в 3000 человек, под командой генерала Фреймана, и жестоко покарал казаков, многих казнил, многих порол и сажал в тюрьмы и многих услал в Сибирь на поселение.

Вот в такое-то тревожное время и пришел на Яик донской казак Емельян Пугачев. Яицкие казаки, сомневаясь, что он действительно император, всё же нашли, что момент подходящий и решили тряхнуть Москвой.

Описывать этот мятеж не входит в мои планы, можно сказать что Войско, после подавления этого мятежа, сильно пострадало и совершенно обезлюдило.

И Войско Яицкое, по приказу Екатерины II, стало называться Войском Уральским, река Яик рекой Уралом, а Яицкий городок — городом Уральском. Екатерину Великую сильно невзлюбили казаки и, наоборот, большими симпатиями пользовался Павел I, вероятно, потому, что он предал забвению Пугачевский бунт и выразил желание иметь при себе гвардейскую сотню уральцев.

Сотня была сформирована под командой Севрюгина и была в большом фаворе у императора.

Когда во дворце решено было задушить Павла, то граф Панин предусмотрительно услал Уральскую сотню в Царское Село, боясь, что уральцы вступятся за него. И до последнего времени многие берегли неразменный серебряный рубль Павла с изречением «Не нам, не нам, а имени Твоему».

В дальнейшем у казаков было упорное мнение, что все обиды и несправедливости шли от ставленников Государя и что Государю об этом ничего не известно, поэтому они часто посылали делегатов к Государю, но их всегда перехватывали и наказывали.

В 1803 году вводилось новое положение и формы. Произошло восстание, и когда князь Волконский, присланный на усмирение, стал допрашивать зачинщика Ефима Павлова, казака, то последний, как в песне говорится, такой ответ держал:

В 1837 году наследник престола Александр посетил Уральск.

В этот период у уральцев было большое недовольство наказным атаманом. На площади, запруженной народом, группа казаков-стариков по сигналу хватаются за колеса царской кареты и останавливают ее. Падают на колени и подают челобитную выглянувшему испуганному наследнику. Результат оказался плачевный. Всех этих стариков приказано было выпороть и отправить в Сибирь. Сотня, конвоировавшая Наследника, была расформирована.

Последняя смута произошла при введении всеобщей воинской повинности в 1874 году. В этом году были введены в жизни уральцев различные реформы, касавшиеся их военной службы и самоуправлении. Между прочим вводилась для каждого казака военная служба, что в корне изменяло прежний порядок отбывания воинской повинности. Уральские казаки выросли с недоверием к центральной власти и, как огня, боялись ее вмешательства в их внутренние дела. Когда начальство узнало, что среди казаков появилось недовольство, преимущественно среди стариков, игравших всегда большую роль среди старообрядческого патриархального населения, оно распорядилось отбирать поголовно «подписку» о принятия нового положения, причем подписываться предлагали на чистых листах.

Вот тут-то и заварилась каша, которую начальству пришлось расхлебывать в течение десятка лет и в результате которой была массовая ссылка казаков с семьями в административном порядке на поселение в пустынные части Сырдарьинской и Амударьинской областей Туркестанского края.

Давать подписки уральцы решительно отказались, мотивируя свои отказ двумя резонами: во-первых, они не знают, что подписывают на белых листах, во-вторых, по своим религиозным убеждениям, которые запрещают им давать клятвенные обещания и пр. Этот второй резон, основанный на религиозном суеверии, принял массовый характер. Угрозы и насильственные меры начальства только усилили пассивное сопротивление, принявшее характер мученичества за веру! Женщины запрещали сыновьям и мужьям подчиняться новому положению и давать подписку, считая это великим грехом. Отцы грозили проклятиями сыновьям и первыми пошли под арест, процессии арестованных, почтенных бородатых стариков, под конвоем военной стражи, только подливали масла в огонь, и арестовать пришлось чуть не поголовно всех.

Для устрашения решили сослать первые партии. Это было в 1875 году. Арестованные сопротивлялись, их приходилось тащить силой, что при сотнях арестованных представляло не легкую задачу для конвоя. Стариков истязали и затем силой втаскивали на телеги и увозили. Вообще, картина всего этого насилия носила дикий и возмутительный характер.

Вот эти-то казаки уральские, ушедшие в ссылку, назывались «уходцами». Ссылка была бессрочная. Выслано было около трех тысяч казаков, а в 1875 году выслали к ним их семьи, всего около 7 с половиной тысяч. Железной дороги тогда не было, так что это небывалое полчище шло походным порядком, конечно, не мало стариков и детей перемерло в дороге. Много горя и нужды вынесли казаки на чужбине. Губернатор края неоднократно обращался к правительству улучшить их положение, но безрезультатно. В 1891 году, по случаю 300-летия Уральского казачьего войска, наказной атаман генерал Шипов, который с большими симпатиями относился к уральцам, ходатайствовал перед правительством о возвращении казаков уходцев на Урал. Правительство согласилось при условии представления казаками заявления о полном раскаянии в содеянном. Уходцы пренебрегли этой монаршей милостью. Только когда случилась революция в 1917 году, уральцы послали приглашение уходцам и многие вернулись на Урал. Конечно, из тех, которые были высланы в 1875 году почти никого не осталось в живых, вернулись же их дети и внуки и сразу им пришлось принять участие в гражданской войне.

В 1914 году, когда началась Германская война, было мобилизовано плюс к трем полкам действительной службы еще 6 льготных.

Когда льготной дивизии объявили, что командовать дивизией будет ген. Кауфман-Туркестанский, — казаки заявили, что не хотят иметь командиром немца. Наказной атаман принужден был запросить правительство, откуда последовало разъяснение, кто такой Кауфман-Туркестанский, и только тогда казаки успокоились.

Казаки Уральской сотни Сводного лейб-гвардии казачьего полка

Как я уже сказал, уральцы. несмотря на все смуты, были верными слугами Государю и на своих степных маштаках были на всех полях сражений Российского государства и слава о воинах была великолепная.

Государь великолепно наградил сотню и погибшим на месте боя был воздвигнут памятник.

Памятник, поставленный на братской могиле на поле битвы под Иканом

В степи широкой под Иканом
Нас окружил кокандец злой
И трое суток с басурманом
У нас кипел кровавый бой…

Как уже сказано, среди уральцев было много старообрядцев различных толков, и это они, главным образом, ревнители старины и всегда были против каких-либо новшеств. Вопросы религиозные среди них имели большое значение.

Церковь Успения Пресвятыя Богородицы

В шестидесятых годах прошлого века, после одного из религиозных притеснений со стороны правительства, казаки решают уходить в другую землю, где есть настоящее православие. Для нахождения этой святой страны, называемой «Беловодское царство» они посылают казака Барышникова. Казак объездил весь свет, но такой страны не нашел. Вторичную попытку делают старообрядцы в 1898 году. Они послали трех казаков, во главе с Хохловым, чтобы, наконец, найти эту землю. Побывали они во многих странах, но опять ничего не нашли. Это событие с большой симпатией описано писателем Короленко. До самого последнего времени от Святейшего Синода ежегодно к Великому Посту приезжали в Уральск миссионеры, которые в одном из храмов устраивали диспуты с целью перевести старообрядцев в никонианскую веру. От старообрядцев выступал ежегодно старик Мирошхин, слепой, который на выступления отвечал тезисами из Священного Писания, причем это происходило таким образом, с ним был юноша, которому Мирошхин приказывал: «Открой такую-то страннцу и читай с такой-то строчки». Память его была феноменальна и он всегда имел большой успех у старообрядцев.

Несмотря на то. что при всех столкновениях с правительством, правительство было победителем, всё же уральцам удалось сохранить некоторые казачьи обычаи.

Уральское — единственное войско Российской Империи, которое до последнего дня сохранило свое общинное строение и имело общую землю, заповедную реку Урал, которая в пределах Войска принадлежала исключительно уральцам и рыболовство на ней производилось исключительно уральцами. Да и сами уральцы пользовались ею только в известные периоды в году. Зимой багренье, весной и осенью плавни и некоторые другие рыболовства. Так как уральцы исстари были рыболовами, то у них выработаны строжайшие правила и приемы этих рыболовств.

Когда германский ученый Паллас посетил Яицкое войско в 1769 году, в царствование Екатерины II, то он описал подробно некоторые рыболовства казаков, они остались без изменения с тех пор. В остальное время Урал сильно охранялся, не допуская браконьеров. Это вызвано необходимостью, так как низовая линия землю имела, можно сказать, пустыню, бывшее морское дно, где ничего не росло; рыболовство у низовых казаков почти было единственным средством для жизни.

Казаки же и провели в жизнь уравнение в благах своей земли. Так как станицы, расположенные выше Уральска, имели хорошую землю и, занимаясь хлебопашеством могли обойтись и без рыболовства, то казаки решили не пускать красную рыбу выше Уральска. Для этой цели они с узенького деревянного моста, перекинутого через Урал, спустили до дна, довольно часто, железные прутья. Рыба поднимаясь вверх по течению, доходит до этого преграждения, останавливается и возвращается обратно, ища других мест. Это сооружение называется «учуг».

Новый железный учуг

Выше же уральское рыболовство вольное и какое угодно.

Землей каждая станица пользовалась, как хотела, по своему, даже съезд выборных от станичных обществ, так называемый Войсковой съезд, или иначе Войсковой круг, не вмешивался в постановления станичных сходов, он их беспрепятственно утверждал. Кстати, этот Войсковой съезд существовали у уральцев до самого конца, но только функции имел исключительно хозяйственного характера и даже наказной атаман не имел права вмешиваться в его дела.

Единственная собственность могла быть у уральцев — это фруктовый сад. Казак подавал просьбу на станичный сход об отводе ему места для сада. Обыкновенно никаких препятствий не было, сход постановлял, Войсковой съезд утверждал, приезжал из Уральска землемер, отмеривал пять полагающихся десятин, и это была собственность казака навсегда и даже его потомков. Но удивительно, что очень немногие заводили эти сады.

Казаки относились настолько ревниво к тому что земля общая, что ее не хотели ни продавать никому и даже сдавать в аренду.

В период, когда наказным атаманом был генерал Н. Шипов, который, кстати сказать, был исключительным атаманом, никак прочие бывшие до и после него. Он, получив назначение на этот пост, взялся с рвением улучшать жизнь казаков и, между прочим, задумал организовать образцовую ферму и сельскохозяйственную школу при ней. С этой фермы каждый казак, по желанию, мог взять улучшенных производителей для скота. Большого труда стоило генералу Шипову добиться разрешения у Съезда на отчуждение земли под эту ферму.

Как видит читатель из моей исторической заметки, среди уральцев все время была большая убыль в людях, новых же не принимали, народонаселение было плотным только в верхних станицах, там где были хорошие земли. Ниже Уральска даже к 1914 году население было редкое — это, вероятно, также влияло на то, что вопрос о дележке земли никогда не поднимался. Земли было много, и каждый пахал где ему вздумалось, и каждый пас свои косяки лошадей, стада рогатого скота и куры баранов, где им отводил место станичный сход.

Уральская казачка из зажиточной семьи

Уральцы жили богато, а некоторые казаки имели очень большое количество лошадей, рогатого скота и баранов.

Воспитание коней у коннозаводчиков было особенное. Летом, кони всегда были в степи, там они паслись и ночевали. Зимой, для них имелись помещения, но кормили их сеном, которое разбрасывали на чистом снегу и их не поили: вместе с сеном, они забирали снег; а в самом начале зимы, когда снег был не глубокий, им сена еще не давали, они как говорят «тебеневали» то есть, разрывая копытом снег, находили себе пропитание. И кони были как дикие; их начинали учить четырехлетками только. Когда приезжала ремонтная комиссия для армии, то это было зрелище, когда арканом ловили этих коней и силой подводили к ветеринару и, после принятия, накладывали тавро. И таких-то вот коней раздавали казакам новобранцам и сколько нужно было иметь знания, терпения, ловкости и храбрости, чтобы приучить такую лошадь к строю. Результатом такого воспитания получались кони выносливые, не боявшиеся ни буранов, ни дождей.

Для баранов существовали, только для зимы, камышовые загородки без крыши. Кура баранов насчитывала 500 штук, и вот в загородку или двор загонялись бараны с таким расчетом, что когда они лягут, то лежат так плотно друг к другу, что между ними ступить нельзя. И в таком виде их никакой мороз и дождь не брал, было у них там очень тепло. Их так же, как и коней, зимой кормили на снегу и не поили.

Уральцы никогда не служили на кобылицах.

Несмотря на то, что уральцы были весьма консервативны и чуждались новшеств, все же косу уже заменяла косилка; обмолотка пшеницы производилась уже не лошадьми, а паровыми молотилками, соха была давно заменена плугом.

И даже к войне 1914-го года уже видны были автомобили. Но патриархальный быт сидел крепко у казаков.

Я возьму для примера мою станицу Чижинскую. В моей станице, например, мой отец и дядя к праздникам Рождества и Пасхе обязательно посылали многим казакам из бедных на разговенье по пол бараньей туши, чай и сахар, а кому и материи на обновки. Также посылалось, как обычай, в день каких-нибудь поминок, сладкий пирог со свечкой и с денежкой — но это делалось тайно. Для этого меня посылала мать, когда уже совсем темнело, и я должен был положить это на окно и быстро убежать.

Весной некоторые казаки приходили брать быков на все летние работы и возвращали их только поздней осенью. О том как помогали другие богатые казаки мне неизвестно по той причине, что все эти добрые дела делались без огласки. Среди старообрядцев было много курьёзов, придет какой ни будь такой к отцу по делу. Подойдешь к нему поздороваться, а он руки не протягивает, потому что я не его веры. Среди казаков старообрядцев были и такие, которые, поехав куда-либо далеко, по пути просились у кого-нибудь переночевать и это делалось таким образом: постучит в окно и прочтет молитву: «Господи Исусе Христе. Сыне Божий, помилуй нас!». Из дома отвечают: «Аминь!» — «Пустите переночевать Христа ради».

Пускают их переночевать, но из вашего самовара они не принимают чаю, потому что мы не их веры. Они разводят огонь во дворе и там кипятят воду в привезенных с собой чайниках. Некоторые вообще самовар не признают, считая, что в нем есть что-то от дьявола. В домах старообрядцы не разрешали курить, а если по незнанию вы вздумали закурить, то казак бесцеремонно у вас вышибал папироску изо рта.

Моя семья была тоже старообрядческой и вот мне родители рассказывали, как они поздней осенью на лошадях в санях возили меня крестить за 400 верст на Волгу, там в это время скрывался наш священник.

Как курьёз, могу указать читателю, что уральцы все носили бороду. Носили её не только старообрядцы, которые считали за большой грех ее брить, но и никонианцы. Некоторые офицеры оставляли усы, брили бороды и существует шутливое стихотворение нашего поэта офицера А. Б. Карпова.

Утро, солнышко сияет,
Сотня в поле выступает,
Хоть всю сотню обскачи,
Всюду в ней бородачи.
Лишь я один их осрамил —
Свою бороду обрил.

В войну 14-го года были большие неприятности с этими бородами, когда приходилось напяливать противогазовую маску.

У уральцев все фамилии оканчивались на буквы -ов, -ев и -ин, никаких -ич, -ский и прочее не было. Поэтому, когда они принимали кого-нибудь в казаки за боевые отличия или за заслуги перед Войском, то меняли фамилии на свой лад.

И еще один курьёз. Некоторые историки, и даже Пушкин, в своей «Истории Пугачевского бунта», считают, что яицкие казаки произошли от донских. Уральцы с этим категорически не соглашаются. Уральцы считают, что такие древние вольные войска — Донское, Терское, Волжское и Яицкое образовались самостоятельно, но что в течение истории некоторые казаки переходили из войска в войско.

Что Донское войско было самое древнее и самое большое, и яицкие казаки были в тесной связи с ним, — это уральцы признают, но по какой причине была тяга у донцов переходить к яицким казакам, это им неизвестно. Нужно думать, что они уходили по той причине, что им что-либо не нравилось. Как пример, можно указать на атамана Гугню — это был ушкуйник и бежал из Новгорода в то время когда Иван Грозный уничтожил Новгородское вече. Бежал он на Дон, но что-то ему не понравилось на Дону, и он перешел на Яик.

Кстати, на Яике он особенно себя ничем не проявил, известен лишь тем, что нарушил прежний обычай яицких казаков, которые, уходя в поход, бросали своих жен, а из похода привозили новых. Он свою жену сберег, а новую не привез, и вот с этой самой Гугнихи появились постоянные жены. Казаки величают ее прабабушкой Гугнихой и при всяких удобных и неудобных случаях поднимают бокал за нее.
__________

В Уральске равенство было полное и никакие заслуги перед Войском не давали право иметь больше.

Никаких привилегированных сословий, как было в Донском войске, когда государи давали донцам титулы с пожалованием земель и крестьян, в Уральском войске не было.
__________

Уральцы были великороссы, украинской крови не было. Были так же полноправными казаками татары, калмыки, и были они великолепными казаками. Из татар было даже офицерство.

ПРИШЛОЕ НАСЕЛЕНИЕ

Город Уральск к войне 1914 года насчитывал 50 тысяч населения; из них половина была иногородних.

Все коммерческие предприятия и вся торговля была в руках иногородних. Казаки не любили заниматься торговлей. Все эти коммерческие предприятия богатели за счет казаков. Все ремесленники, все служащие почт, банков и прочее были иногородние.

В Уральске были казачье реальное училище и женская гимназия, также правительственные мужская и женская гимназии. Весь персонал был иногородний. Все часовщики и аптекари были евреи. Евреев было до 40 семейств и жили богато.

По станицам пришлого населения было мало. Это были, главным образом, ремесленники и торговцы.

Русско-киргизская школа ремесленных учеников

На всей территории Войска было много киргизов Букеевской орды. Они были бесправны, служили у казаков пастухами и работали на полевых работах и, нужно сознаться, казаки их сильно эксплуатировали. Некоторые одалживали им в течение зимы чай, сахар, муку и деньги под большие проценты; они должны были отрабатывать летом.

Среди них было много конокрадов, один из них получил большую известность и был неуловим, так как был киргизами укрываем. Звали его Айдан-Галий. Он умудрялся выбирать в косяке лучших лошадей, ему, конечно помогали его сородичи, и угонял их за Урал или в Самарскую губернию. Однажды даже угнал целый косяк лошадей в 300 голов, но переправить через Урал их скрытно не удалось, и настигнутый принужден был бросить косяк и скрыться. Поймать его так н не удалось, по слухам, он бежал в Турцию.

Казаки бесцеремонно выселяли в Букеевскую орду киргиз, замеченных в неблаговидных поступках. Всё это пришлое население не любило казаков и казаки кровно с ними не мешались. Казаки женились только на казачках, за исключением редчайших случаев. На киргизках не женились никогда.

Теперь, с разрешения читателя, я предложу описание багрения у уральских казаков Б. Кирова.

БАГРЕНЬЕ

Кажется мне, что тот, кто никогда не бывал на Урале или же не встречался с уральскими казаками, даже и не слыхал такого слова, а, между тем, багренье — это целое событие в жизни уральцев.

Багренье — особый вид зимнего рыболовства. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что оно существовало только на Урале.

Багренье — торжество, казачий праздник.

С осени, с началом первых холодов, красная рыба — осетры, севрюга — идет на зимовку. Она собирается в станки (стада) и, выбрав себе место, опускается на дно, где и проводит время до теплых дней. Казаки следят за Уралом и замечают эти места.

Обычно около Рождественских праздников особая комиссия из стариков, наблюдающих за Уралом, определяла, что лед достаточно окреп, чтобы выдержать всё Войско. Назначался день. Заблаговременно приготовлялись багры, подбагренники, пешни, чистилась сбруя, подновлялись сани, пеклись багренные витушки и накануне, в ночь, казаки на лучших конях выезжали на багренье. Ехали туда же жены и дети.

Казаки и казачата одеты в специальный багренный костюм: папаха с малиновым верхом, черная суконная куртка, заправленная в белые холщевые шаровары. Казачки одеты по-праздничному — в бархатные, на лисьем меху, шубы и в дорогие шали.

Выезжали целыми станицами, ездили и в одиночку, но все сливались в один поток саней и двигались, не нарушая порядка, куда вёл головной. Там ставили лошадей в строгие правильные ряды. Казаки выстраивались на обоих берегах Урала длинным фронтом, и ждали. Казачки веселыми группами толпились сзади.

На берегу стояла киргизская кибитка, и около нее собирались старшие чины Войска и их семьи.

Около девяти часов, вдали, на фоне снежной степи, показывалась тройка, конвоируемая конными казаками. Ехал атаман.

Тройка подкатывала к кибитке, и атаман, выйдя из саней, громко здоровался со станичниками. Дружный громкий ответ Войска несся в морозном воздухе.

Потом наступала торжественная тишина. На лед, на середину Урала, выходил багренный атаман и давал знак к началу багренья.

Колыхнулись ряды казаков и бегом двинулись к Уралу. С длинными баграми в руках прыгали казаки с яра в глубокий снег, катились по нему вниз и бежали по льду на стремя Урала. Останавливались и пешнями начинали пробивать во льду небольшие проруби. Проходило несколько секунд. Толстый лед прорублен. Почти одновременно поднимались древки багров, образуя целый лес, и тотчас же погружались в проруби. Начиналось багрение.

Рыба, напуганная шумом, поднималась и шла подо льдом, но встречала на своем пути багры и, поддетая крюком, подтягивалась ко льду. Сейчас же пробивалась большая прорубь и через мгновение рыба, подхваченная еще несколькими подбагренниками, же билась на льду и замерзала. Подъезжали сани с флагом, казаки, часто с трудом, клали на них огромную рыбу и увозили в барак на берегу, куда складывался весь улов.

С большим вниманием и интересом следила толпа на берегу затем, что делалось на льду, и появление каждой новой рыбы встречалось восторженным гулом.

Первый день, по обычаю, разбагривали лучшую ятовь недалеко от Уральска; багренье было особое. Царское багренье. Царю в дар Войско отправляло по традиции весь этот улов. Большие обозы, а в последнее время несколько вагонов, груженных рыбой, шли ежегодно в Петербург, в «презент».

К полудню начинали разъезжаться.

Застоявшиеся на морозе кони рвались вперед, и казаки, довольные хорошим уловом, давали им полную волю. Начиналась скачка. По ровной широкой дороге, обгоняя друг друга, неслись в санках казаки. Крупной рысью шли сытые лошади, забрасывая снежной пылью седоков.

Вихрем пролетает мимо вас пара в маленьких санках. Пригнувшись слегка к передку и выставив одну ногу из саней, сидит казак. Папаха, брови, усы и борода его белы от инея, и он, понемногу опуская вожжи, дает лошадям вое больше и больше хода А рядом с ним, откинувшись, повернув голову от ветра и летящего из-под копыт снега, сидит молодая казачка, взвизгивая слегка на ухабах, и смеются ее черные глаза из-под соболиных бровей и сверкают на солнце белые зубы. А за ними, догоняя или уже обгоняя, мчится другая пара, там третья, четвертая… и, глядя на них, вы чувствуете, что сегодня праздник, особый, уральский праздник.

Бодрые и веселые, казаки возвращаются домой. Их ждут пироги, лепешки и весело кипящий самовар. После мороза приятно побаловаться чайком и в теплом уюте вспомнить н рассказать, что было утром.

А к вечеру начинались опять сборы, и рано утром, часто и ночью, уезжали казаки снова багрить, на этот раз уже для себя, на другие рубежи. И так продолжалось несколько дней.

Дворы купцов-рыбников бывали завалены рыбой и там кипела работа. Распарывались огромные рыбы и вываливались в решета мешки икры. Тут же ее разделывали, засаливали и наполняли ею большие и маленькие банки. Тут же пластали рыбу на балыки и тёшку.

У каждого рыбника гости, и он с гордостью водит их по двору. Да и было чем похвалиться. Бывали белуги в 60 пудов. Если сесть на нее верхом, то не достать земли ногами. Обойдя двор и осмотрев рыбу, все шли в комнаты пробовать новую икру и пить чай. Подавалась икра в больших мисках, одна миска сменяла другую, и радушный хозяин уговаривал попробовать из каждой:

— Эта, может быть, лучше, засол другой.

Когда гости разъезжались, в сани каждого клалась банка с икрой, и никто не смел от нее отказаться.

По всему свету рассылали купцы уральскую икру и уральских осетров, и весь мир лакомился ими.

Но многие ли знали, как казаки доставали эти сокровища из «Яика, золотого донышка»?

Б. Киров
Газета «Возрождение», Париж

ЦАРСКОЕ БАГРЕНЬЕ

Первый день багренья был отведен для царя. Всю рыбу, пойманную в этот день отвозили к царскому столу. Обычай этот существует со времен царя Михаила Фёдоровича, первого из династии Романовых, когда яицкие казаки явились к царю с рыбным подарком и поклоном с просьбой «принять» их под высокую руку. А затем повелось так, что каждый год казаки возили этот презент к царскому столу. Это не было трудно в старину, когда Яик был очень богат рыбой и его иначе не называли в песнях как «золотое донышко», и он кормил всё Войско. Но когда Яик постепенно стал оскудевать, то казакам стало труднее это делать, а, между прочим, этот обычай превратился в обязанность и существовал до революции 1917 года. Дело происходило так: войсковая казна отпускала сумму денег на покупку красной рыбы у казаков прямо на льду, во время багренья. Но, ставки были таковы: 3 рубля яловый и 15 рублей икряный осетр. Настоящая же цена икряного осетра была 120— 150— 200 и больше рублей, в зависимости от величины. Вообразите себе теперь казака, который был удачлив на царском багренье и неудачлив на своем. Какой суммы заработка он лишался. Старались как-нибудь скрыть рыбу, но это стало совершенно невозможно, потому что на царское багренье власти запретили сводить коней с санями на лёд. Для царского багренья отводились особые ятови, и иногда оказывалось, что залежей рыбы на нём не было; тогда разбивали другой и так до тех пор, пока не наловят достаточно рыбы.

В период атаманства генерала Шипова произошел, в конце прошлого столетия, прискорбный случай. Разбили три ятови и рыбы не оказалось. Нужно было разбивать еще, но остальные рубежи не были подготовлены, и казаки отказались продолжать. Несмотря на угрозы и приказания наказного атамана, казаки наотрез отказались, мотивируя это тем, что у других рубежей не поставлено заграждений и напуганная рыба уйдет в море. Человек 60 было арестовано, а некоторые были усланы в Сибирь.

Приходится удивляться, как это царское правительство не отменило этот старинный обычай.

Рыбу эту к царю везла почётная делегация в три-четыре человека из заслуженных казаков. Царь дарил кому золотые часы с своим портретом, кому золотой портсигар или что-нибудь в этом роде.

Но, вероятно, император раздавал эту рыбу, так как ее было очень много, но ни разу уральцы не получили благодарности ни от кого.

Распознанный текст: http://kazachiy-krug.ru

См. также:
Уральские казаки и город Уральск (А. К. Гейнс),
Уральск и Оренбург как административные центры (Ф. И. Лобысевич),
Багренье на Урале (И. Ф. Бларамберг).